Вкус нашего детства

От автора: «Вот такие замечательные книги были изданы в СССР на тему о здоровом детском питании. Но, сколько себя помню, книги эти у нас в доме были сами по себе, а питание само по себе, и оно очень сильно отличалось от того, что описывалось в этих книгах.»

Однако есть тут одно «но». Во-первых, такой материал, если кто-то хотел бы от него объективности, попросту невозможен. Над ним как над обобщающей работой надо трудиться и трудиться, да и то не факт, что удастся охватить в объеме одной статьи (пусть даже пяти статей) столь обширную тему, прежде всего потому, что одной из особенностей продуктового снабжения СССР была достаточно заметная дифференциация поставок. Во-вторых, я привык писать лишь о том, что хорошо знаю. Либо по собственному опыту, либо на основе предоставленной (и проверенной!) информации. В данном же случае такая информация исключается. И остаются опять-таки одни воспоминания. А они в чем-то типичны, а в чем-то и нет. Но, с другой стороны, это ведь тоже интересно. Сравнить, как было у нас, если кто-то помнит это время. Вспоминать так вспоминать! Ну а начать историю про «вкусняшку» надо с нескольких общих замечаний, чтобы потом уже мне не повторяться.

Разворот книги «Питание школьника». Помню, эта фотография казалась мне просто ужасно постыдной… Голый пацан с девчонками, и они его щупают… Случись в то время такое со мной, умер бы на месте!
Как-то я уже писал, что помню себя где-то с пяти лет, когда мой дед еще работал в школе, и там же в библиотеке работала и бабушка, и они оба ушли на пенсию в 1960 году. Дед получал 90 р., у него были два ордена и несколько медалей, у бабушки 28 р., но тоже медаль за войну – работала в военном госпитале. Мама уже преподавала в вузе и имела 125 р. и еще 40 р. – алименты от отца, жившего в другом городе. Дом 1882 года постройки, две комнаты, посредине большая русская печь, чулан, сени, сараи, большой сад. Сравнивать свое житье-бытье я мог только с тем, как жили мои товарищи по улице Пролетарской. Среди них были дети рабочих завода ЗИФ, сын летчика Пензенского авиаотряда… в общем-то, других детей я не знал. Как-то подсчитал, что на 13 домовладений нас было 6 мальчишек примерно одного возраста и 2 девчонки. На улице Мирской еще двое мальчишек и еще два человека в самом конце Пролетарской, но это еще много домов. Так что сокращение населения в стране началось уже в начале 50-х.

А это эпиграф из книги «О вкусной и здоровой пище» издания 1955 года.
Ну а теперь можно и о том, что мы ели и какая у нас была разная «вкусняшка». Ели по-разному. Поскольку мама все время ездила то на повышение квалификации, то на сдачу кандидатского экзамена, то в аспирантуру на три года, большую часть жизни в детстве мне пришлось кормиться у бабушки, а стряпня мамы шла как приятное дополнение. Мать бабушки была экономкой у какого-то графа и компаньонкой у его дочери, так что выучилась и на фортепьяно играть, и готовить умела очень хорошо. Но не очень любила это делать. И почему, понятно. Готовить нужно было или на печке – на плите, или на электроплитке, если зимой, или же на керогазе в сенях, если летом. Все время приходилось выносить помойное ведро, имевшее довольно гнусный вид, так что теперь это меня не удивляет. Ну а тогда я этого просто не понимал.

Иллюстрация из книги «О вкусной и здоровой пище». И прямо-таки мой обед. Во всяком случае где-то до 1962 года все именно так и было. Потом гречка постепенно стала редкостью. Часто в готовке использовались полуфабрикаты. Кисель, во всяком случае, у нас был именно такой.
Поэтому на завтрак обычно была булка с маслом, варенье и чай. Это с бабушкой. Когда была мама, все менялось волшебным образом: на завтрак подавался салатик в специальной «моей» мисочке, блинчики с малиновым вареньем, яйца всмятку… Варианты: омлет, яичница глазунья, «болтунья с зеленым луком» или с колбасой. Летом – блинчики с ягодой, ягода с молоком: клубника или малина. В огородах у моих товарищей ягоды не росли: там выращивали картошку, огурцы и помидоры. Из ягодных культур – только смородина и крыжовник. Но этого и у нас в саду было в изобилии.

А вот этого всего тогда просто не было! На рынке продавали в пучках укроп, петрушку, и всё! Всё вот это, изображенное на этой иллюстрации, было «где-то там», в другой жизни, а реально отсутствовало.
Зато теперь всё это и ещё много чего из съедобной и очень полезной зелени растёт у меня на даче в изобилии. Почему это нельзя было сажать и выращивать в то время, просто непонятно. Наверное, опять инерция мышления.
Зато к обеду бабушка готовилась очень обстоятельно. Варились супы: гороховый, рисовый, с фрикадельками, «из щавеля», куриная лапша, причем всегда домашняя, щи из свежей и кислой капусты, рассольник, часто уха, рыбный суп из консервов – скумбрии и горбуши. Иногда варилась молочная лапша – сладкая, соленая – никогда. Не варили также борщ и не делали винегрет со свеклой. Причина – мое полное к ней отвращение. А причина его, как это я выяснил уже много после, заключалась в пассивном курении! Дед после завтрака и обеда до 70 лет сворачивал «козью ножку» из газеты и курил либо самосад, либо «Герцеговину флор», а я сидел за столом напротив и обонял. Так что курить я начал с того момента, как научился сидеть за столом, и курил таким образом, пока курить деду не запретили под страхом смерти врачи. И никто вот не понимал того, что нельзя так с ребенком, что вредно это очень… И вот на какую мысль это наводит (хотя и не только это), что уж если мои «предки», имевшие высшее образование и работавшие в школе, были такими дикими, то что же было тогда с теми, кто его не имел? Кто только переехал, например, в город из села. Имел за спиной четыре класса. Семь классов… Или… остался в колхозе. Впрочем, с тем, что было там, мне также довелось познакомиться, правда, позднее, с 1977 по 1981 год, и об этом я уже как-то даже писал…

Больше всего меня удивляло, что у двух моих приятелей в соседнем доме картошку жарили на сливочном масле. Жили они бедно, и жареная картошка была их главным блюдом. Но… у нас в доме ее жарили на растительном, а там – на сливочном. Как-то я этим изумился и сказал, что оно горит, хрустящей корочки не дает, и к тому же его «не напасешься». Ответ был такой: «А мы не бедные!»
Но мы отвлеклись от темы еды. На обед обязательно подавалось что-то из вышеперечисленного первого, на второе жареная рыба: палтус, щука, сом (сосед ловил в Суре, так что они у нас на столе не переводились), камбала. Подавалось отварное мясо из супа: свинина, говядина, курятина. Был винегрет, к жареной картошке всегда подавались домашние солености: огурцы и помидоры. Еще бабушка довольно часто делала очень вкусные и большие котлеты. К ним на обед гарниром были макароны или картофельное пюре. Каши, гречневую, перловую и пшенную, подавали с молоком или маслом. Но пшенку я не ел. Изредка была тушеная капуста с мясом. На третье был домашний компот – вареный, компотов в банках бабушка не делала.

Пельмени были распространенным полуфабрикатом. Продавались в белых картонных коробках с голубой надписью «Пельмени». Их покупали домой и подавали в столовых, но моя бабушка признавала только самодельные пельмени. И на вкус с «магазинными» это была большая разница. И это на картинке они такие красивые, а в реальной жизни они почему-то либо слипались, либо разваливались.
Довольно часто у нас пекли пирожки. Летом в электродуховке в сенях. А вот зимой и это было просто нечто. Внутри печи было пусто, там был свод, там было довольно просторно. Так вот, туда закладывались дрова, сжигались, угли разметались, после чего туда на противнях закладывались пироги, а вход в «устье» закрывался заслонкой. Называлось это «печь на поду». Мне объясняли, что там, в печи, раньше еще и парились, и мылись, но как это происходило, было выше моего понимания. Лезть туда после того, как там горел огонь? Ни за что! Но и пироги выходили… огромные, как лапти, и пышные, как перина. Их ели с мясным бульоном от начинки, которая всегда была с сырым луком, но из вареного мяса.
А вот на ужин опять пили «чай с булочкой». Отчего и бабушка, и я становились голодными уже к 21 часу и шли на кухню, где «подкреплялись» прямо из кастрюли, отчего, естественно, наутро еда частенько прокисала и первое приходилось варить заново! О том, что так делать нельзя, что стакан кефира — оптимальная «еда» на ночь, а ужинать нужно где-то в 19.00, у нас в семье почему-то никто не знал. И это тем более удивительно, что книг о здоровом питании у нас в семье было много. Была очень красочная книга «Витамины», была книга «О вкусной и здоровой пище» 1955 года издания, были две просто замечательные книги о детском питании: «Детское питание» и «Питание школьника». И мне их сначала даже читали вслух, а затем я их уже и сам читал… как нечто из области фантастики. Просто не приходило никому в голову, что все это можно готовить и есть. Вот какова в людях была инерция мышления.

Я не помню вот таких наших отечественных консервов, кроме разве что банки с кабачковой икрой – этого продукта всегда было вдоволь. Зато помню очень вкусные консервы из Болгарии в железных банках: перец фаршированный и голубцы. Эти продукты на нашем столе были частыми гостями!
Из-за дедова курения у меня до школы был очень плохой аппетит. То есть я просто отказывался от домашней еды и рос худым, как щепка. Естественно, соседи с заметной радостью в голосе не забывали поинтересоваться у моих родных: «Вы что, не кормите его совсем?» А мне это высказывалось в качестве упрека за «позор семье». Но в некоторых местах вне дома я ел хорошо, и вот туда-то меня и водили «откармливать». Первое такое место было на главной станции Пенза-I – вынесенный на перрон филиал ресторана. Куда от нашего дома мне с бабушкой приходилось идти пешком, причем довольно далеко. И место это было замечательное! Огорожено заборчиком из чугунного литья. Над столиками зонты! Мимо пролетают паровозы – фр-р-р, обдают перрон паром, – красота! Там мне всегда брали «комплексный обед»: борщ или суп харчо, и шницель с рисом и восхитительной коричневой подливкой, которую бабушка никогда не делала. Еда с подливкой с тех пор сделалась для меня чем-то «шикарным» — такое вот было странное последствие специфического воспитания.
Вторым место было кафе «Солнышко» в центре города напротив здания обкома КПСС. Туда меня по воскресеньям водила мама. Подавали там… сосиски с тушеной капустой и пиво. И вот мама брала себе пиво, которого и мне перепадало, и нам обоим по две сосиски с гарниром. В свободной продаже, насколько я помню, их у нас в Пензе не было. Во всяком случае, мы их ни разу не покупали. Но из столовой ОК КПСС мама их иногда приносила…

Черную икру я в продаже первый раз увидел в Москве в Елисеевском магазине на улице Горького. Хотя в ресторанах и кафе бутерброды с ней свободно продавались даже в 1968 году. Но в Пензе ее не было. Но красную икру из-под полы на рынке предлагали постоянно. Но только она деликатесом особо и не считалась…
Мои детские впечатления о еде начали понемногу меняться лишь после 1961 года, когда мама повезла показать мне Москву и Ленинград. В Москве я впервые поел мороженого с замороженной в нем клубникой, а в Летнем саду в Питере – бутерброды с черной икрой. И… тут же заболел сильнейшей простудой, потому, что мороженое было уж очень холодным, как и ветер с Невы. Жили мы у родственника – генерала, и тут я первый раз увидел, какие бывают генеральские квартиры, а во-вторых, вдоволь наелся этой самой икры, которая у него просто не переводилась, и… напился виноградного сока. При высокой температуре у меня в детстве всегда открывалась рвота, и врач велела больше пить и поддерживать сердце. А пить воду я не мог! Вот меня и поили виноградным соком из бутылочек, прямо как в книге «Питание школьника».
Вернулись домой, в 1962 году пошел я в школу, а мама в очередной раз вернулась с повышения квалификации в Минском университете и привезла рецепт… салата «Оливье», который надо было заправлять майонезом. А никто его у нас в семье даже и не пробовал… Но купили! Попробовали! «Гадость!» — сказал дед. «Есть не буду!» — сказал я, попробовав салат, но кое-как его в меня все же затолкали. Вот такие мы были «дикие люди», хотя вроде бы и грамотные, и очень начитанные. Вкус был просто очень неразвитым, вот оно что…

Майонез в баночках был двух видов: «Провансаль» и «Весенний» с привкусом укропа. Ну а поесть салата «Оливье» меня заставили лишь после того, как мама показала мне вот эту картинку. Перед авторитетом такой толстой и умной книги я, разумеется, спасовал
В школе до 5-го класса мы регулярно ходили на большой перемене завтракать. Деньги на это сдавали, но были это какие-то копейки. Подавали манную кашу с налитым в середке маслом, которое я старательно объедал, чтобы оно, упаси бог, не смешалось с кашей, картофельное пюре с котлетой (и подливкой – ура!), по одной сосиске с гарниром: рис, макароны, пшенная каша (гадость!), тушеная капуста (жаль, что без пива — ха-ха!), а к этому компот, чай или какао и булочка или плюшка. Выпечка была своя – напротив школы находилась фабрика-кухня.

Консервов было много. Но вот такие шпроты покупали «к столу» только на праздник и «к гостям». Из скумбрии в собственном соку и консервированной горбуши у нас варили суп. Кильку в томате иногда покупали на ужин к отварной картошке.
© Вячеслав Шпаковский