Классика советской довоенной фотографии. Часть 3

Почти 20 лет относительного мира между мировыми войнами, выпавших на долю государства новой, диковинной формации, притягивающей к себе взгляды интеллектуальной мировой элиты в лице Бернарда Шоу, Герберта Уэллса, Ромена Роллана, Джона Стейнбека и других, не были простыми…
Продолжение. Часть 1 здесь, часть 2 здесь

Георгий Петрусов

Георгий Петрусов (1903-1971) нашёл своё призвание не сразу, отработав несколько лет обычным бухгалтером и лишь потом став фотокорреспондентом. До войны, когда он проявил себя блестящим мастером своего дела, Петрусов успел запечатлеть, как первых лиц государства, так и коллег по фоторемеслу, создавая остроумные коллажи-шаржи. Ну и, само собой, масштабно-пасторальные изображения великих строек и освоения целин мастер не оставил в стороне.(1930)

Кишинёв (1940)

Карикатура на Александра Родченко (1933-1934)

ДнепроГЭС (1935)

На уборочной. Обед в поле (1934)

Карикатура на Дмитрия Дебабова (1934)

Александр Родченко

Александр Родченко (1891-1961) вписал своё имя в историю советской фотографии самыми что ни на есть золотыми чернилами. Основоположник конструктивизма, один из наиболее ярких представителей школы Нового видения, он создал образы, известные далеко за пределами Советского Союза. Ювелирная работа с ракурсом съёмки, невиданная свобода в обращении с камерой, тончайший нюх на визуальные гармонии позволяли фотографу схватывать сюжеты, за которыми не каждому было бы под силу угнаться, и запечатлевать их так, как никому другому в голову не пришло бы.Портрет Лилии Брик на плакате «Книги» (1924)

Лестница (1930)

Шуховская башня (1929)

Радиослушатель (1929)

Портрет шофера (1925)

Парад на Красной площади. Пионеры (1936)

Ипподром. Скачки (1935)

Портрет Владимира Маяковского

Портрет матери (1924)

Пионер-трубач (1930)

Виктор Руйкович

Виктор Руйкович (1907-2003) прожил долгую и непростую жизнь. Не умея лавировать в вопросах политики редакционной и политики в чистом её виде, он не раз попадал в опалу. Впрочем, до наших времён дошли некоторые его знаковые фотографии: от ранних видов почти не тронутой реконструкцией Москвы и горных пейзажей, до типичных для своего времени, но не менее талантливых и живых портретов, как советской элиты, так и простых граждан.Муза Малиновская, одна из первых женщин-парашютисток (1937)

Человек и горы (1941)

Борис Пастернак и Всеволод Мейерхольд (1936)

Кремль (1927)

Варвара Степанова

Будучи женой знаменитого Александра Родченко, Степанова (1894-1958) помогала мужу в его работе, была неизменно его правой рукой. Впрочем, прославилась Степанова и как самостоятельная творческая единица, выйдя из тени мужа благодаря созданию коллажей из своих фотографий и снимков других фотографов, которые до сих пор наиболее ёмко иллюстрируют развитие советской наглядной агитации.Красноармейцы. Фотомонтаж для журнала «За рубежом». Борис Игнатович, Варвара Степанова (1930)

Юные планеристы. Эскиз разворота для журнала «СССР на стройке». Александр Родченко, Варвара Степанова (1933)

Александр Родченко на фоне плаката к фильму «Броненосец Потемкин» (январь 1926)

Будь готов (1932)

Василий Улитин

Василий Улитин (1888-1976) – ещё один уникальный мастер своего времени. На его снимках почти не встретишь рабочих, солдат и массовых митингов – частых тем даже в творчестве самобытных фотографов, – но там неизменно появляется природа или её отголоски. Даже поезд, ползущий где-то в глубине улитинской перспективы, кажется уже не футуристической машиной из металла, а неторопливой гусеницей, частью туманного пейзажа. Эта кажущаяся туманность снимков мастера выдаёт в Улитине последователя пикторализма – популярного движения второй половины XIX – начала XX вв, ставившего целью сближение фотографии и живописи. Поэтому совершенно неслучайно сходство работ Улитина со старинными пейзажными полотнами и живыми натюрмортами.(1930-е)

(1930-е)

Семён Фридлянд

Снявший свои главные фото во времена Великой Отечественной войны, Фридлянд в 1930-е годы сменил несколько работ (даже отучившись на кинооператора) прежде чем всё-таки остаться в фотографии. Многие снимки Фридлянда напрочь лишены торжественной натянутости; он снимает почти те же сюжеты, что и другие коллеги, но делает их более личными для себя, а значит – более располагающими к себе зрителя. Неформальность и эмоциональная вовлечённость этих фотографий по-настоящему подкупают.Еврей-пасечник (1935)