Как добывали дефицитные товары в Советском Союзе

Тотальный дефицит приучил советских людей мыслить неординарно. На что они шли, чтобы достать заветную палку колбасы или хотя бы туалетную бумагу?



«Товар выбросили» — фраза, которую советские люди понимали совсем не так, как современники. «Выбросить» что-то означало выложить дефицитный товар на прилавок. Снова исчезал такой товар буквально за несколько десятков минут или пару часов. Некоторые товары вовсе не попадали в магазины и крутились на «черном рынке».

В последние десятилетия существования СССР дефицит в стране стал тотальным. Плановая советская экономика не учитывала реальных потребностей людей. В каком-нибудь горном таджикском кишлаке можно было встретить завезенный туда дорогой мужской костюм, причем только одного, хотя и ходового размера. Госмонополия на все, отсутствие частного сектора, центральное планирование и фиксированные цены, никак не регулируемые спросом и предложением — все это привело к хронической нехватке обычных товаров, от туалетной бумаги до апельсинов, мыла и спичек.



Чтобы достать желаемое, приходилось идти на ухищрения. «Люди были находчивые, они знали систему, куда позвонить и где что достать. Но в то же время это было очень утомительно. Я знаю нашу семейную историю: как перекрашивали и клеили мешки от картошки на стену, и это были типа текстурированные обои», — говорит блогер Екатерина, детство которой прошло в Советском Союзе.

Завести полезные связи

Герой советского фильма «Люди и манекены» отмечает очень характерную примету времени: «В театре просмотр, премьера идет. Кто в первом ряду сидит? Уважаемые люди сидят: завсклада сидит, директор магазина… Все городское начальство завсклада любит. Завсклада на дефиците сидит!».



Дружба с заведующим магазина, склада или обычным продавцом во времена дефицита была на вес золота, потому что эти люди точно знали, что и когда появится в магазине. Все искали такой дружбы, или того, у кого есть такие знакомые. «Привезли в магазин к вечеру дефицит, например, колбасу — кто-то из продавщиц проговорился подружке. Та бежит с новостью “завтра колбасу привозят” сообщить второй подружке, потом сестре, свекрови, куме, учительнице сына-дочки и своей начальнице — и все по секрету. В результате еще к вечеру на крыльце гастронома собирается толпа народа», — рассказывала Раиса Кобзарь из Красноярска, которая более 40 лет отработала продавцом за прилавком.

Занимать очередь ночью

Впрочем, даже «тайного знания» о следующем «выбросе» не гарантировало, что тебе это достанется. Неотъемлемой частью дефицита были многочасовые очереди. Иногда очередь занимали уже с ночи. На ладони ручкой писали номера, кто за кем, а некоторые занимали место, только чтобы потом его продать.



«Я стояла 4 часа в очереди за курткой сынишке. С ним сидела мама, а я давилась в разъяренной толпе, которая ломилась в закрытые двери. Пропускали по 10-12 человек, детский магазин находился напротив милиции, и на крики в конце концов пришли два милиционера караулит, чтобы дверь не вышибли. И скоро ее как раз вышибли», — рассказывает жительница Подмосковья под ником Ирисс.
Соседские семьи нередко сговаривались и стояли за разными товарами, а потом обменивались «добытым».

Купить у спекулянта

«У нас “выбрасывали” дефицит только в рабочее время, и я не успевала что-то купить. Да и спекулянты сразу перекупали с черного входа основную массу товара», — вспоминает Татьяна из Калуги.



Спекуляция в Советском Союзе была уголовно наказуема — за это можно было получить от двух до семи лет тюрьмы. Но для тех, кто был готов рисковать, это было золотое время. За неимением времени и возможности, обычные люди покупали у них товары даже с большой наценкой. Спекулянты же, как правило, были на «короткой ноге» с теми самыми директорами складов и магазинов. Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) устраивал рейды, чтобы ловить и тех, и других. Однако от дефицита страдали, в том числе, и сотрудники отдела, поэтому порой магазины предупреждали о проверках — в обмен на колбасу, рыбу и прочий товар.

Купить что-то импортное у фарцовщика

Фарцовщиками называли тех, кто торговал импортными товарами. Достать их в советских магазинах было попросту невозможно (за исключением специализированных магазинов «Березка», где можно было тратить официально заработанные доллары в командировкам «загранработникам» — дипломатическим, техническим и военным специалистам). Это касалось как обычных заграничных жвачек и сигарет, так и иностранной техники или джинсов.



Фарцовщики выкупали эти товары напрямую у иностранцев, командированных в Советский Союз, или у тех, кто тесно с ними контактировал по роду деятельности (таксисты, дипломаты, гиды, переводчики).
Иностранные джинсы у фарцовщика можно было купить за 150 рублей, тогда как средняя ежемесячная зарплата в 70-80х годах была от 80 до 200 рублей. Как и спекулянты, фарцовщики были вне закона, но создали целую подпольную империю.

Съездить в другой город

Наконец, можно было съездить за продуктами и прочими товарами в другой город. Выглядит как самый трудозатратный способ. На самом деле, нет. В Советском Союзе были города высокого снабжения, где, в отличие от провинции, с товаром ситуация была лучше. Это были Москва, Ленинград (ныне Санкт-Петербург), центры союзных республик, «закрытые» города с важными для государства производствами. Поэтому тем, кому продуктов не досталось, садились на электрички, поезда или автобусы до ближайшего города высокой категории снабжения.



«Во времена советского дефицита за всем ездили в Москву и стояли по 4-6 часов в очередях. Это было привычным. Сначала вещи, одежда — ГУМ, ЦУМ, Петровский пассаж — в центре; “Москвичка”, “Синтетика” — на Калининском, потом уже вечером — мелкие продуктовые на Пятницкой, где набирался джентльменский набор: сыр-колбаса, масло, импортная курица, майонез в маленьких стеклянных баночках и обязательно свежемолотый кофе. И потом пригородная электричка благоухала до самого дома кофе, апельсинами, любительской колбасой…», — вспоминает Ирисс.

Однако даже в Москве в скудные 1990-е проблема с дефицитом обострилась до предела. Товар начали отпускать только по «карточке москвича» — тем, у кого была московская прописка. Их тоже активно подделывали, но поток «колбасных» электричек все же поредел.