«Вокзал для двоих». Почему Басилашвили отказался целоваться с Гурченко?

Трогательный, ироничный и душевный «Вокзал для двоих» прекрасен во всех отношениях. Московский пианист Платон Рябинин (Олег Басилашвили) встречает любовь всей своей жизни тогда, когда он меньше всего этого ожидает и нуждается в ней. Картину легко смотреть: она понятная, без лишних разветвлений сюжета, что в сочетании с очень естественной игрой актеров способствует её приятному и вдумчивому восприятию.

Истории из жизни

Завязка сюжета основана на реально произошедших событиях, но с двумя разными людьми: композитором Микаэлом Таривердиевым и поэтом Ярославом Смеляковым.

Микаэл Таривердиев

Микаэл Таривердиев ехал на автомобиле с актрисой Людмилой Максаковой и передал ей управление транспортным средством. Она не справилась с управлением и наехала на пешехода, который от полученных травм погиб. Микаэл всю вину за произошедшее взял на себя, следствие велось два года, его осудили, но из-за длительного следствия амнистировали еще до отбытия в места лишения свободы. Композитор действительно очень тяжело переживал эту историю и мало кого посвящал в произошедшее. Одним из тех, кто знал об этом, стал Эмиль Брагинский. Он развил в ней драматическую линию — невиновный в аварии попадает в тюрьму, и положил в основу сценария фильма «Вокзал для двоих».


Ярослав Смеляков

А без истории поэта Ярослава Смелякова не получился бы столь трогательный финал фильма — его, отбывающего наказание по политической статье и ожидавшего амнистии после смерти Сталина, под расписку отпустили в близлежащий поселок, к приехавшим навестить его друзьям: сценаристам Валерию Фриду и Юлию Дунскому. Смеляков должен был явиться обратно в лагерь к утреней поверке, однако встреча с друзьями, усталость и позднее застолье сыграли злую шутку — все трое проспали будильник. Чтобы вернуться к назначенному времени друзьям пришлось буквально тащить его несколько километров на себе.
Единственное, что не учел в своём сценарии Эмиль Брагинский, так это то, что в СССР осуждённый за ДТП со смертельным исходом должен был отбывать срок не в тюрьме или колонии, а в колонии-поселении, где ему могли позволить жить вместе с семьёй.

Съёмки фильма

Самое интересное, что в первый день съемок был снят финал фильма. Это произошло из-за того, что зима заканчивалась и нужно было срочно снять сцены возвращения в колонию по заснеженной дороге. Даже погода с утра стояла серая, хмурая, что очень понравилось Рязанову — она должна была подчеркнуть ощущение опоздания и серьезность ситуации, в которой оказался главный герой.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

Однако, облака развеялись и выглянуло солнце, настроение сцены сразу стало менее тревожным. Чтобы исправить ситуацию, Рязанов решил добавить динамики — он заставил актёров бежать по скользкой и неровной дороге за санями с оператором, который снимал этот процесс. Для придания большей скорости сани тянули все члены съемочной группы. Даже Эльдар Рязанов. Все падения актеров, заснятые при этом, были что ни на есть — натуральные, а Гурченко еще долго после этого лечила повреждённые колени.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

Почти все сцены на перроне, с железнодорожными платформами и путями снимались на станции «Лосиноостровская». Для вокзальных и привокзальных сцен был выбран Рижский вокзал в Москве, там же производились ресторанные съёмки.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

Некоторые сцены были отсняты на Витебском вокзале в Ленинграде: ночёвка героев в зале ожидания и их разговор перед отъездом Платона.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

В фильме также были отсняты эпизоды на Тишинском рынке в Москве, а на Таганской площади — сцена, где Платон везёт Веру на тележке.

Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

Сцены в колонии — Икшанская воспитательная колония для несовершеннолетних в селе Новое Гришино Дмитровского района Московской области. Сцены свидания Платона с Верой — в деревне Коверьянки Дмитровского района Московской области.

Отказался целовать Гурченко

Сценарий фильма сразу писался под Олега Басилашвили, однако с Людмилой Гурченко они познакомились всего за несколько часов до начала съёмок.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

И в первый же съёмочный день главные герои должны были участвовать в сцене, где Платон целует Веру. Басилашвили стал уговаривать Рязанова, чтобы тот переписал сцену — он не хотел «целовать эту незнакомую женщину», дошло даже до того, что актёр стал угрожать отказом от съёмок в фильме.


Кадр из фильма «Вокзал для двоих», режиссёр Эльдар Рязанов, 1982 год

Ситуацию спасла сама Людмила Гурченко — она настолько изменила диалог, что поцелуй перенесли на другую сцену. К концу съемок Басилашвили и Гурченко уже были близкими друзьями.

Вжиться в роль

Олег Басилашвили фактически целый месяц провел в Икшанской воспитательной колонии для несовершеннолетних, где потом и снимали тюремные сцены. Заключенные продолжительное время игнорировали актёра, переодетым осужденным, постоянно пытались его оскорбить или унизить, а от его присутствия ждали только неприятностей. Но постепенно он смог наладить отношения с ними и даже получил консультанта из числа заключенных, который рассказал о том, как люди выглядят и ведут себя на зоне. В сцене, когда героиня Людмилы Гурченко пытается разбудить Платона, он сквозь сон произносит: «Онофренков, кончай!» — именно так звали его «наставника».

Лучший фильм

Фильм «Вокзал для двоих» участвовал в главном конкурсе Каннского кинофестиваля, но показ проходил во время разворачивавшегося шпионского скандала между Францией и СССР, так что на призы надежды не было.
Однако, на родине фильм стал лучшим фильмом 1983 года по опросу журнала «Советский экран». А на XVI Всесоюзном кинофестивале призом «за женскую роль» была отмечена Людмила Гурченко, режиссер Эльдар Рязанов получил приз «за вклад в развитие советской комедии». Во многом благодаря именно этой роли Людмила Гурченко получила в этом же году звание Народной артистки СССР.
В 1984 году в Польше фильм получил Приз критики «Варшавская сирена» «лучшему зарубежному фильму года».