Севастопольская цитадель

Осенью 1941-го эта севастопольская батарея первой приняла на себя мощный удар 11-й армии генерала Манштейна. И держалась в полном окружении почти десять месяцев.
Ее обстреливали сверхтяжелой артиллерией, штурмовали, против краснофлотцев применяли газ, сбрасывали двухтонные бомбы. Они истекали кровью, но продолжали уничтожать врага. Легкоузнаваемый профиль ее орудийных башен стал одним из главных символов героической обороны Севастополя.
Бронебашенная батарея № 30, строительство которой началось 105 лет назад, и сегодня на страже города русских моряков. Если потребуется, ее орудия готовы заговорить вновь. Корреспондент РИА Новости посетил «тридцатку» и попытался разгадать военную тайну ее долголетия и легендарной стойкости.

Подземная крепость

Центральный коридор боевого блока 30-й батареи, соединяющий под землей первую и вторую орудийные башни, растянулся на 120 метров. Слева и справа – полуторатонные бронедвери на массивных петлях, отсекающие основную потерну бункера от других помещений. Над головой – десятиметровый «слоеный пирог» из асфальтобетона, железобетона, песка и утрамбованного грунта.
В блоке мерцает тусклое дежурное освещение. Тут не встретить пояснительных табличек, указателей и сувенирных лавок для туристов. Здесь ничего не изменилось за минувшие 77 лет.
Кажется, секунда – и свод дрогнет от мощных разрывов немецких снарядов, тишину подземного города разорвет пронзительный рев сигнала боевой тревоги, а по бетонному полу вновь загрохочут подкованные сапоги орудийных расчетов.
Сегодня бронебашенная батарея № 30 на окраине поселка Любимовка – это действующая воинская часть Черноморского флота России.
Личный состав – семь человек: начальник отделения обслуживания и регламента специальных фортификационных сооружений капитан-лейтенант Сергей Воронков, его заместитель-старшина и пять контрактников.
Ежедневно – утреннее построение и развод на работы.
В блоке – 72 помещения общей площадью более трех тысяч квадратных метров (половина футбольного поля): котельная, насосная, кубрики личного состава, силовая станция, пороховые и снарядные погреба, подвальные емкости для воды, масла и топлива. Все действующие механизмы и агрегаты нужно поддерживать в идеальном рабочем состоянии.
«После раздела Черноморского флота между Россией и Украиной территорию батареи тоже поделили», — объясняет капитан-лейтенант Сергей Воронков.
«России достались подземный блок и две орудийные башни. Вынесенный наблюдательный пункт и окрестные территории отошли Украине. Место здесь очень привлекательное. Красивый вид, чистый воздух, десять минут пешком до пляжа. На украинской части как грибы стали вырастать коттеджи. Если бы не известные события 2014 года, всю высотку бы застроили. Сейчас ситуация улучшилась. Строительство прекратилось, нам выделяют больше средств на поддержание батареи на плаву. С разрешения командования организуем лекции для школьников и студентов. Только за прошлый год у нас их побывало более семи тысяч», — говорит он.

Уроки Цусимы

«Тридцатка» прикрывала севастопольскую бухту от морской угрозы с севера. Ее сестра-близнец – бронебашенная батарея № 35 (сегодня – действующий музей) – с юга. Решение о строительстве таких береговых укреплений на военно-морских базах приняли вскоре после Цусимского разгрома.

30-я бронебашенная батарея.
По дальности стрельбы пушки японских кораблей значительно превосходили орудия Порт-Артура. Защитникам города было нечем ответить на град летящих с моря снарядов.
Вывод русского командования был однозначным: береговая артиллерия по мощности должна с лихвой перекрывать корабельную.
Возвышенность Алькадар на севере Севастополя еще в середине XIX века приметил знаменитый русский фортификатор генерал Цезарь Кюи – по его мнению, она идеально подходила для укрепленной артиллерийской позиции. Порученный военному инженеру, генерал-лейтенанту Нестору Буйницкому проект 30-й бронебашенной батареи был готов к 1912-му.
Строительство началось спустя год, однако Первая мировая война и революция едва не поставили на нем крест. Работа возобновилась лишь в 1928-м, а сдали батарею заказчику перед самым началом Великой Отечественной.

Никаких мелочей

На «тридцатке» и сегодня все предельно функционально. Любая, даже самая мелкая деталь – неслучайна. У пола центрального коридора небольшой уклон – это сделано для того, чтобы отработанная при пожаре вода стекала в дренажные отверстия.
В случае штурма массивные бронедвери главной потерны распахиваются в шахматном порядке, образуя непроходимый для противника лабиринт из полуторатонных пуленепробиваемых баррикад.

Жизненно важные кабели защищены легкоплавкой свинцовой оплеткой, под которую закачано специальное вещество с резким запахом – чтобы при коротком замыкании можно было в буквальном смысле учуять место повреждения.
Переходы между пороховыми погребами – под углом 45 градусов, чтобы при пожаре взрывная волна уходила в бетонную стену. Просто не верится, что все это можно было предусмотреть.
«А что вы хотели? Военным дай волю – они вообще все регламентируют, – усмехается капитан-лейтенант, когда мы, согнувшись, пролезаем в тесную каморку запасного командного пункта. Коренной севастополец Сергей Воронков свободно ориентируется в подземных лабиринтах и с легкостью объясняет назначение каждого винтика. – Видите эту деревянную дощечку? Если пропадала связь, приказы передавались через вестовых. Писали карандашом на дощечках. Бумагу можно смять и намочить, а с таким «блокнотом» ничего не случится».
«Тридцатку» построили полностью электрифицированной. Все операции по наведению и заряжанию орудий обеспечивали электродвигатели. Максимально автоматизировали и систему подачи снарядов. Однако все механизмы дублированы ручными приводами – на случай, если противнику удастся обесточить батарею. На помощь краснофлотцам приходила сложная система рычагов, ленточных транспортеров, направляющих рельсов и даже сама гравитация.
Воронков нажимает ногой на едва заметную педаль – и с полки, расположенной под наклоном в два градуса, тяжело скатывается в лоток транспортера макет 471-килограммового снаряда.
Два движения рычага – и боеприпас скрывается в подбашенном помещении.
А еще подземные казематы для обслуживания обеих башен идентичны по внутреннему устройству и расположены зеркально. Так расчетам было проще ориентироваться в темноте или в дыму. И это тоже один из неочевидных секретов стойкости «тридцатки», проявленной при обороне Севастополя.

Столетние орудия

Главный калибр батареи – две башни, снятые с линкора «Полтава» (после революции – «Фрунзе») после Великой Отечественной. На каждую приходится по три двенадцатидюймовых морских орудия (304,8 миллиметра). Длина ствола – 52 калибра, максимальная дальность стрельбы – 45 километров.
Этим пушкам уже больше ста лет, но они исправны.
Капитан-лейтенант Воронков демонстрирует работу затворного замка, процедуру досылания снаряда и порохового картуза в ствол. Предлагает мне самому навести орудие по вертикали. Массивный штурвал на удивление легко закручивается против часовой стрелки. Уравновешенный специальными грузами пятидесятитонный ствол плавно поднимается вверх.
Аналогичным образом на обесточенной батарее осуществляется и горизонтальная наводка. Башня весом 868 тонн установлена на специальном горизонтальном подшипнике.
Чтобы ее развернуть, достаточно усилий восьми человек и длинного рычага.
«Все исправно и боеспособно, – объясняет Воронков. – Дайте мне снаряд, пороховой заряд и воспламенительную пороховую трубку – я прицелюсь по стволу и выстрелю. Здесь можно заставить работать абсолютно все, но в этом сейчас нет особого практического смысла. Генераторы, к примеру, по сегодняшним меркам неэкономичны. Наша батарея хранит память о битве за Севастополь. Стоит ее осовременивать или нет – большой вопрос».

Под огнем

В годы Великой Отечественной на «тридцатке» были установлены другие башни, двухорудийные. Осенью 1941-го немцы прорвались на Перекопе и маршем шли на Севастополь. Разведка доложила Манштейну, что с суши город почти не защищен и есть все шансы взять его с ходу. Но немцы недооценили возможности мощных береговых батарей, которые развернулись и ударили по суше.

Разрушенная башня 30-й бронебашенной батареи.
«Батарея вступила в бой 1 ноября 1941 года. В 12:39 два фугасных снаряда ударили по колонне противника под Бахчисараем, – Воронков показывает рукой на северо-восток. – Попали удачно: удалось разом уничтожить 80 единиц техники и более двух батальонов пехоты. Осколки в местах попаданий разлетались эллипсом 300 метров в ширину и километром в длину. После такого «привета» немцы растерялись. Придя в себя, атаковали батарею. Но танковые пушки оказались бессильны против 300-миллиметровой брони колпаков башен. А вот орудия батареи ответным огнем разносили бронетехнику буквально на куски».
Тогда немцы накрыли «тридцатку» с воздуха.
Однако массив подземного блока не могли пробить даже двухтонные бомбы. К тому же самолетам люфтваффе активно противодействовали советские истребители и батареи ПВО. Первым штурмом взять укрепление не удалось. Провалилось и второе наступление. Неудачи под Севастополем Манштейн объяснял Гитлеру именно неприступностью 30-й и 35-й батарей. Фюрер приказал отправить в Крым сверхтяжелую артиллерию – 800-миллиметровую железнодорожную пушку «Дора» и две 600-миллиметровые самоходные мортиры «Карл». Мортиры открыли огонь 5 июня 1942-го и нанесли башням «тридцатки» колоссальный ущерб.

Повреждения были страшные, но батарея продолжила бой, – рассказывает Сергей Воронков. – Когда немцы в середине июня окружили батарею и приблизились к ней на два километра, командир приказал всем спуститься в блок. В казенники орудий забивали мусор и куски бетона, досылали по два пороховых заряда и давали залп. Мощный выхлоп пламени температурой более трех тысяч градусов вырывался из стволов на сотни метров. Немецкую пехоту буквально испаряло, танки плавились, а земля превращалась в песок».

Военная тайна

По словам Сергея Воронкова, официальная дата взятия 30-й батареи не вполне корректна. Двадцать шестого июня 1942-го противнику удалось лишь взорвать одну из входных дверей на восточном склоне высоты и ворваться внутрь. Но из первых штурмовых групп назад никто не вышел.
В рядах врага, который к лету 1942-го боялся «тридцатки», как дьявола, началась паника.
«Немецкие офицеры гнали своих солдат внутрь пинками, – рассказывает Сергей Воронков, когда мы вновь выходим в центральный коридор. Именно здесь защитники батареи дали врагу последний серьезный отпор. — Немногие выжившие фрицы вылетали из батареи с криками: «Тут воюют даже мертвые!» Темнота, мерцание аварийных лампочек, баррикады, жалящие пули. И кругом мины, растяжки. Ценой огромных потерь немцам удалось занять коридор, из которого они прорвались в медблок. Отыгрались они на лежащих там тяжелораненых краснофлотцах, которых санитары и медсестры закрывали от пуль своими телами...»
Батарея не сдалась. Она пала. Фашистская пропаганда немедленно раздула это событие до вселенских масштабов. После взятия Севастополя на «тридцатку» приезжали делегации из Германии, Италии, Японии, лично король Румынии Михай I. Высокопоставленные гости бродили среди обломков, замеряли толщину бронеплит рулетками и тщетно пытались понять, каким образом «тридцатка» смогла так долго продержаться под чудовищным натиском вермахта.
«Секрет стойкости 30-й и 35-й бронебашенных батарей – люди, которые их защищали», – уверен капитан-лейтенант Воронков.
«Они до последнего верили, что армия и флот придут на помощь. И так думали не только на батарее. В Севастополе каждый клочок земли был форпостом, который огрызался огнем. И даже после 26 июня 1942-го остатки защитников продолжали около 10 дней отбиваться от противника в заблокированных казематах и потернах. Без воды, еды и медикаментов».
Командир батареи Георгий Александер, потомственный военный из семьи обрусевших немцев, попал в плен 27 июня. Нацисты попытались переманить его на свою сторону. Живой командир легендарной «тридцатки» стал бы настоящим подарком для пропаганды рейха. Когда Александер наотрез отказался, игры в дипломатию кончились и начались пытки.
Он погиб в застенках симферопольского гестапо, сохранив верность своей непокоренной батарее до последнего вздоха.