Гибель роты ИС-1 и реванш ИС-2

ИС-2 — танк Победы. На этих грозных машинах вместе с модернизированными Т-34 наши танкисты завершали Великую Отечественную войну. Вооружение танка ИС-2 позволяло ему поражать немецкие танки на расстоянии двух – двух с половиной километров.
А каково воевать на ИС-1 и ИС-2? Насколько велики были потери у экипажей этих могучих машин?

ИС-2

Первый вариант тяжелого танка ИС-1 был разработан во второй половине 1942 года. Тяжелый танк ИС-1 с 85-мм пушкой Д-5Т (он же ИС-85 или «Объект 237») был создан летом 1943 года. Но вскоре стало ясно, что для тяжелого танка эта пушка была слишком слаба. В октябре 1943 года была осуществлена проработка варианта танка ИС с более мощной танковой пушкой Д-25 калибра 122-мм. Танк был отправлен на испытательный полигон под Москвой, где из его пушки с расстояния 1500 метров был произведен обстрел немецкого танка «Пантера». Первый же снаряд пробил лобовую броню «Пантеры» и, не утратив своей энергии, прошил все внутренности, ударил в кормовой лист корпуса, оторвал его и отбросил на несколько метров. Под маркой ИС-2 в октябре 1943 года танк был принят в серийное производство, которое было развернуто в начале 1944 года.
ИС-1

Рота капитана Гмирянского, уничтоженная в несколько секунд

Борис Захаров на ИСах воевал с начала 1944 года. В 13-ый отдельный гвардейский тяжелый танковый полк на должность командира танкового взвода он был зачислен 13-го января 1944-го года приказом номер 13. Под его командой был танк командира роты и два линейных танка. Во втором взводе роты было два танка. Всего в полку состоял 21 танк ИС-1. К сожалению, на этих машинах полку не суждено было испытать радость полноценных боевых побед. Но вряд ли причины этого следует искать в недостатках конструкции ИС-1. Дело было совсем в другом:
«В начале 1944 года наш полк направили на 2-й Украинский фронт. Поначалу мы стояли в обороне в районе населенного пункта Джурженцы, а на рассвете 15 февраля, нас вывели на позиции у населенного пункта Лысянка. При передислокации мой танк подорвался на мине. Взрывом выбило первый каток, заклинило коробку передач. Однако поскольку ленивец остался цел, мы сумели натянуть гусеницу и привести машину в назначенный район. Еще у одного танка моего взвода обнаружилась течь в редукторе (бортовые редукторы на ИС-1 были очень слабые и быстро выходили из строя). Таким образом, во взводе остался всего один боеспособный танк, а в роте — три. Полк, а вместе с ним и наша рота, разместились на лесистой возвышенности перед Лысянкой. С нее хорошо просматривалась окраина населенного пункта, находившегося примерно в полукилометре, и насыпь узкоколейной железной дороги, по которой вывозили сахар с сахарного завода на станцию Поташ. Она шла параллельно населенному пункту, и ее требовалось пересечь, чтобы добраться до городка. На следующее утро командир полка, получив задачу на атаку населенного пункта Лысянка, решил использовать первую роту, в которой все пять танков были исправны. Командовал ею капитан Гмирянский… Первая атака, которую мне пришлось видеть, оставила тяжелое впечатление. Тяжелое, потому что потом, имея определенный боевой опыт, я оценил действия командования полка как непродуманные. Безо всякой разведки, без огневой поддержки рота была брошена на противника. Развернувшись в линию, пять танков пошли вперед, и, когда они начали забираться на эту насыпь, немецкие зенитки, установленные на окраине Лысянки, уничтожили их буквально в течение несколько секунд. Некоторые танки продолжали катиться, пока не завязли в снегу, некоторые загорелись. Вся рота погибла».
Сколько же крови стоила не одним только танкистам, но и всей Красной Армии манера немалого, увы, количества начальства бросать войска в атаку без разведки и артподготовки.
Самое обидное, что местность вполне позволяла роте капитана Гмирянского наступать по-другому:
«В 1974 году, когда отмечалось 30-летие освобождения района, мы поехали с ветеранами полка по местам боевой славы. Заехали в Лысянку, побывали на месте этого боя. Когда прошли чуть правее от места расположения нашего полка, то увидели небольшой овраг. Если бы была проведена разведка, наверное, можно было бы эту Лысянку обойти по низинке и зайти немцам в тыл. Кроме того, наши танки, оставшиеся в резерве, могли поддержать огнем атаку, но ни одному танку боевой задачи поставлено не было. Спрашивается, почему? Расчет был на то, что эти новые танки неуязвимы, что они могут пройти через любой огонь».
Удачи не было и далее: «Дойдя до середины моста, танк обвалил его левую сторону, перевернулся и упал в реку, уйдя под воду так, что на поверхности торчала лишь правая гусеница. Я сидел перед люком механика водителя, освещая переноской дорогу (фары мы не включали, опасаясь налета немецкой авиации). Меня сбросило в воду, но я достаточно легко выбрался сначала на танк, а с него и на остатки моста, а экипаж остался в танке… Полк, переправившись в другом месте, ушел вперед, а я остался ждать эвакороту, чтобы вытащить танк, захоронить экипаж. Догнал я полк уже в Молдавии где-то в начале мая. Матчасти в полку практически не осталось: много потеряли по техническим причинам, а также в результате боевых действий».
Это было побоище. Немцы не успели сделать ни одного выстрела!
Уцелевших танкистов погрузили в эшелон и направили в Тесницкие лагеря под Тулу получать новые танки ИС-2 с 122-мм пушкой. На этих танках боевые действия выглядели уже по-другому. Довелось полку с лихвой рассчитаться за роту Гмирянского: «В составе передового отряда 6-го механизированного корпуса мы вышли к реке Чарна Нида. Подошли к мосту, что располагался около мельницы. Мост оказался слабеньким, и наши разведчики пошли вверх по течению в поисках брода, а мы рассредоточились, спрятав танки за каменным забором. Дело было к концу дня, когда на высотке в нашем тылу мы заметили появление то ли бронетранспортера, то ли танка. Стрелять по нему мы не стали — далеко. Видимо, не обнаружив нас, разведывательная машина, а это была именно она, дала команду колонне немецких танков и бронетранспортеров двигаться вперед. Когда первая машина уткнулась в мост, мы открыли огонь из засады. Это было побоище. Немцы не успели сделать ни одного выстрела! Через несколько минут на дороге горело два десятка костров».
В ходе боев выяснилось, что даже осколочно–фугасный снаряд пушки ИС-2 смертельно опасен для немецкой бронетехники:
«Полк двигался по асфальтовой дороге местного значения (после прохождения колонны танков от асфальта мало что оставалось). Немцы на дороге устраивали завалы из елей, росших рядом с дорогой, а в крону упавшего дерева подкладывали противотанковые мины. Мой танк шел первым. Я, для того чтобы себя обезопасить, расстреливал кроны деревьев осколочными снарядами, а сам пускал танк по комлевой, голой части ствола. Так мы продвигались по этой дороге, когда впереди примерно в трехстах метрах я увидел, что дорога выходит из леса на Т-образный перекресток. Командир орудия Миша Козак, отличный стрелок, заметил какое-то шевеление в кустах, росших прямо возле перекрестка.
Как потом оказалось, там была самоходная артиллерийская установка «Артштурм», которой, по-видимому, пришлось слегка развернуться, для того чтобы взять нас в прицел. В нашем орудии был заряжен осколочно-фугасный снаряд, и нам ничего не оставалось, как выстрелить им. Самоходка загорелась с первого же выстрела! Выйдя на перекресток, я повернул влево. Механик-водитель шедшего за мной танка не справился с управлением, танк завалился в овраг, который был с правой стороны от дороги, и застрял. Я вылез из машины, оставив командиром механика-водителя, а сам пошел посмотреть и организовать вытаскивание. Подойдя к танку, я дал команду экипажу третьей машины сделать связку тросов, зацепить танк и вытянуть его задним ходом. В это время прибежал заряжающий с криком: «Танки!!!» Я приказал экипажам двух машин заниматься эвакуацией, а сам побежал к машине, сел и дал команду выдвинуться вперед на поворот дороги. Выйдя на его середину, я увидел, что метрах в восьмистах навстречу мне движется колонна противника. Виден был только передний танк, остальные были закрыты пылью. Командир орудия первым же осколочным снарядом этот танк сжег».
Конечно, далеко не всегда осколочный снаряд ИС-2 мог поразить немецкий танк: «Вдруг из деревни вырывается немецкий танк, облепленный человеческими фигурами так, что башни вообще не видно было. Он был, как ежик! Я говорю командиру орудия: «Видишь цель?» – «Нет, не вижу» — «Давай, крути башню влево». А танк уже уходит. Все-таки наводчик заметил этот танк и осколочным снарядом вломил. Танк он не подбил, но удирал он уже совершенно голый, вся эта людская масса была сметена взрывом».
Но и могучие ИС-2, конечно, не были неуязвимым чудо – оружием. До самого конца войны полк, где служил Захаров, нес тяжелые потери: «Под Берлином наш полк принимал участие в овладении небольшими населенными пунктами, в частности городком Люкенвальде. Моя рота, в которой было всего полтора десятка танкистов, к тому времени осталась без танков. В конце апреля нам было приказано, вооружившись стрелковым оружием и трофейными фаустпатронами, прикрыть перекресток дорог в районе деревни Енникендорф».
Идеального сверхоружия, позволяющего всегда без потерь уничтожать врага, никогда в истории не существовало. И грозный «Иосиф Сталин» и в варианте ИС-1, и в варианте Ис-2 не был исключением из этого правила…
Автор: Максим Кустов

САУ АртШтурм