История советского «ограбления века»

Советские граждане твёрдо знали — в СССР нет и не может быть гангстеров, а значит, не бывает и ограблений банков. Об ограблении денежных хранилищ Госбанка не думали даже матёрые уголовники.

И тем не менее в 1977 году случилось немыслимое — злоумышленники покусились на святая святых советской финансовой системы…

Криминальный талант

Двоюродные братья Николай и Феликс Калачян были очень разными. Николай в четвёртом классе убежал из дома, где измученная мать тратила последние деньги на лечение отца, умиравшего от рака. Мальчишка прибился к цыганскому табору, где промышлял торговлей наркотиками, затем работал мусорщиком.
В итоге всё образование Николая Калачяна ограничилось начальной школой и приобретённой позднее профессией токаря. Но при этом он обладал незаурядными интеллектуальными способностями и умел подчинять людей своему влиянию.

Феликс и Николай Калачян
Собрав группу сверстников, Калачян подбил их на ограбление сберкассы. Проделано это было довольно оригинальным способом — преступники проникли в помещение в нерабочее время, проделав дыру в стене. Украсть удалось несколько тысяч рублей, а найти злоумышленников милиции не удалось.
Николай довольно быстро спустил в ресторанах полученные деньги и решил для себя, что больше не будет трудиться за копейки. В его голове стали рождаться новые криминальные замыслы, однако бывшие подельники Николая не устраивали — ему нужен был человек, физически сильный, способный совершать то, что не под силу другим.

«Неужели ты не хочешь, чтобы твоя семья выбралась из нищеты?»

Таким человеком оказался его двоюродный брат, Феликс Калачян. Феликс совершенно не походил на родственника. Скромный и трудолюбивый парень о криминальной стезе не помышлял. Он рано женился, завёл двух детей и жил с семьёй в Ленинакане.
Но денег на нормальное существование, несмотря на все усилия Феликса, не хватало. Время от времени он ездил на заработки в Ереван, где однажды его и пригласил для серьёзного разговора Николай.

Ему было известно, что Феликса природа щедро одарила физическими данными — он был чрезвычайно силён и гибок. Некоторые трюки, которые Феликс Калачян выполнял с лёгкостью, были не под силу даже артистам цирка. Иногда, на спор, он мог провисеть, держась одной рукой, больше часа.
Такие качества брата были очень нужны Николаю Калачяну. Поначалу Феликс с ужасом отверг предложение заняться кражами, но Николай знал, на что давить: «Неужели ты не хочешь, чтобы твоя семья выбралась из нищеты?». Услышав такой аргумент, Феликс Калачян согласился.

Кража ранее украденного

Первым делом семейного криминального дуэта стало ограбление промтоварного магазина. Николай был мозгом операции, а Феликс — исполнителем. Разобрав стену, он похитил из магазина дефицитные магнитофоны, вывезя награбленное на тележке.
Несмотря на то, что товар реализовывали по дешёвке, заработать удалось 15 тысяч рублей — по тем временам за эти деньги можно было приобрести две автомашины «Жигули» по госцене.
Но самое удивительное было то, что воров никто не собирался искать — магазин работал в прежнем режиме, и никто ничего не говорил о крупной краже. Николай Калачян понял, что украденные магнитофоны были «левыми» и директор магазина испугался, что в случае, если дело будет предано огласке, за решётку попадут не только похитители, но и он сам.
Феликс Калачян был счастлив — то, что ему обещал брат, сбылось. Он отправил часть денег семье в Ленинакан, а сам вместе с братом отправился кутить в Москву.
Роскошная жизнь «съедала» деньги очень быстро, и вскоре Николай стал размышлять над более крупным делом — он решил ни много ни мало ограбить Госбанк.

Морально неустойчивый комсомолец

Современные денежные хранилища Госбанка — неприступные крепости с десятками уровней защиты вплоть до сейсмодатчиков. В СССР ничего подобного не было, поскольку считалось, что в этом нет необходимости.
Разумеется, милицейская охрана в здании Госбанка Армянской ССР в Ереване была, однако, как выяснилось, её можно было обойти.
В детали того, как устроена система охраны и где хранятся деньги, Николая Калачяна посвятил работавший в этом учреждении Завен Багдасарян. У комсомольского активиста, со всех сторон характеризовавшегося положительно, очевидно, помутился разум после посещения хранилища банка, куда он был допущен как член комиссии по пересчёту купюр.
Как рассказывал Багдасарян, в хранилище одновременно находились купюры на сумму до 100 миллионов советских рублей. Созерцать эту немыслимую гору денег при зарплате 85 рублей в месяц оказалось выше душевных сил Багдасаряна, и он стал думать о краже. На этой почве он и сошёлся с Николаем Калачяном.

Денежное хранилище в Госбанке находилось на втором этаже, где в комнате без окон купюры были разложены на обыкновенных стеллажах — применять для этого сейфы посчитали излишним.
Но как попасть в эту комнату? Оказалось, что непосредственно над ней находится комната отдыха персонала. А к стене здания Госбанка вплотную примыкает жилой дом, имеющий с банком общую стену на уровне одного этажа.

План суперограбления разрабатывали пять месяцев

План ограбления Николай Калачян разрабатывал несколько месяцев, продумывая всё до мелочей. Проникнуть в здание Феликс, которому традиционно отводилась роль исполнителя, должен был в пятницу, чтобы у злоумышленников было как можно больше времени до обнаружения кражи.
Предполагалось, что Феликс сначала пробьёт общую стену зданий, проникнут внутрь, затем пробьёт пол в комнате отдыха, спустится в хранилище и унесёт оттуда максимально возможную сумму денег.

Николай Калачян (слева), Феликс Калачян (справа), Владимир Кузнецов (снизу).
Николай Калачян добавил в арсенал брата даже бутылки с водой, считая, что от тяжелейшей работы у Феликса будет сильнейшая жажда, которую необходимо утолить. Кроме того, в воровской арсенал был включён зонтик. Проделав дыру в хранилище, Феликс должен был просунуть туда зонтик и раскрыть его, чтобы куски цемента падали в него, не создавая шума и не привлекая внимания охраны.
За неделю до намеченного срока ограбления Николай Калачян на такси попал в аварию и оказался в больнице. Однако брату он заявил, что дело должно быть доведено до конца.

Невероятный трюк

Вечером 5 августа 1977 года Феликс Калачян отправился на дело. Поднявшись на чердак соседнего с Госбанком здания, он приступил к пробиванию стены. Но тут дело едва не закончилось провалом.
Выяснилось, что стена чрезвычайно толстая и на то, чтобы её пробить, у Феликса не хватит ни сил, ни времени. Он стал искать другой способ проникновения. Поднявшись на крышу, Феликс увидел, что окна в той самой комнате отдыха не закрыты, а затянуты полиэтиленовой плёнкой — там затеяли ремонт.

Теоретически, с крыши можно было прыгнуть в окно, но на практике такой трюк был смертельно опасным. Тем не менее Феликс решился и добился успеха.
Попав в заветную комнату, он приступил к пробитию пола. Здесь всё получилось так, как и задумывал Николай. Проделав дыру в полу диаметром 34 сантиметра и закрепив верёвку, Феликс Калачян спустился в хранилище, откуда вылез с более чем 30 килограммами денег.
Позднее следователи отказывались верить в подобную возможность. Тем не менее на следственном эксперименте Феликс показал, как он пролезал в банк и вылезал обратно, хотя во второй раз у него это получилось значительно хуже, чем в первый.

Феликс Калачян.
Выбравшись из банка с рюкзаком денег уже под утро, Феликс отправился в больницу к брату. Оттуда они вместе поехали на съёмную квартиру, где в тайнике временно спрятали свою добычу.

ЧП всесоюзного масштаба

Утро понедельника, когда была обнаружена кража, стало поистине чёрным для сотрудников Госбанка Армянской ССР. Пропали более 1 500 000 рублей — космическая сумма по меркам Советского Союза. В долларовом эквиваленте по тогдашнему курсу речь шла о 2 миллионах долларов.
Дело о краже было поставлено на особый контроль у высшего руководства СССР, о ходе расследования лично докладывали Леониду Брежневу.
Впрочем, в первые дни докладывать было особо не о чем — члены следственной группы рассказывали, что поначалу они даже не знали, с чего начинать поиски.

Дыра в полу диаметром 34 сантиметра.
Тотальная встряска криминального мира Армении результатов не принесла — криминальные авторитеты сами шли в милицию, заявляя, что никто из их круга на подобную дерзость не способен. Объяснялось это ещё и тем, что кража социалистической собственности рассматривалась в СССР как преступление более тяжкое, нежели хищение частного имущества.
За налёты на сберкассы и тому подобные акции, где в качестве добычи фигурировали десятки тысяч рублей, «светила» смертная казнь, а в данном случае речь шла о сумме в разы большей.

След серии АИ

И всё-таки у сыщиков была одна зацепка — большая часть похищенной суммы состояла из 100-рублёвых купюр серии АИ. Сторублёвки этой серии только вводились в обращение и ещё не успели разойтись по стране. Чтобы выйти на след похитителей, личным распоряжением Брежнева оборот купюр этой серии был заморожен по всему СССР — их на неопределённый срок оставили в банках. Таким образом, появление сторублёвки серии АИ где бы то ни было «засветило» бы преступников.

Николай Калачян, требовавший от брата брать в основном сторублёвки, быстро понял свою ошибку. Поэтому поначалу злоумышленники тратили купюры меньшего номинала, а затем Николай придумал способ «легализовать» капитал. Для этого планировалось скупать на них облигации 3-процентного государственного займа, которые затем можно было вновь продать, чтобы получить уже «чистые» рубли.
Справиться с этой задачей вдвоём Калачянам было не под силу, к тому же они всерьёз опасались разоблачения.

Полезная невеста

В одной из своих поездок в Москву Николай познакомился с Людмилой Аксёновой. Он вскружил девушке голову, пообещал на ней жениться и целиком подчинил своему влиянию. О том, что у жениха много денег, Людмила знала, но о происхождении капитала она не была осведомлена. Николай же пояснил, что он сумел выиграть очень большую сумму денег, но, поскольку азартные игры в СССР не приветствуются, их нужно легализовать.
Людмила познакомила Николая и Феликса со своим братом Владимиром Кузнецовым, который трудился таксистом. Владимиру Николай рассказал, что хочет устроить пышное венчание с его сестрой, для чего необходимо скупать облигации 3-процентного займа.

Около 100 000 рублей преступникам удалось разменять и превратить в облигации займа в Ташкенте. В столице Узбекистана к предупреждениям о сторублёвках серии АИ отнеслись достаточно беспечно, поэтому, когда оперативники прибыли в город, злоумышленников уже и след простыл.

Слабые нервы против хорошей памяти

Владимир Кузнецов скупал облигации в Москве. Сначала он брал по одной – две облигации, но затем решил разом «отоварить» 6000 рублей деньгами из крамольной серии.
Но у сотрудницы сберкассы оказалось облигаций лишь на 3000 рублей. Попросив клиента подождать, она ушла за недостающими ценными бумагами в хранилище, где задержалась на несколько минут. И тут у Кузнецова сдали нервы — оставив 3000 рублей в сберкассе, он сбежал.
Этот инцидент, естественно, привлёк внимание оперативников. На беду преступников, девушка из сберкассы обладала отличной зрительной памятью и составила точный фоторобот Кузнецова.

Николай Калачян
Тем временем Николай Калачян, предчувствуя недоброе, собирался перебраться из Москвы в Сочи. Для этой цели на рынке в Южном порту за 13 тысяч рублей была куплена машина, в запасном колесе которой был сделан тайник для тех похищенных денег, которые ещё не удалось легализовать.
Калачян собирался бежать только с братом — невеста становилась для него обузой, и он был намерен порвать с ней.

Расстрелять и помиловать

Планы эти осуществить не удалось. Оперативники установили личность Владимира Кузнецова, его место работы и домашний адрес. Вслед за этим они узнали, что у сестры Владимира появился состоятельный любовник из Армении. В ночь с 6 на 7 июня 1978 года братья Калачяны и Владимир Кузнецов были арестованы.
На суде к братьям было разное отношение. Циничный Николай, несмотря на трудное детство, сочувствия не вызывал — слишком уж откровенно он использовал людей, многим из которых сломал жизнь. Совсем иное дело — Феликс, скромный семьянин, вступивший на преступный путь под влиянием брата из желания помочь близким.

Феликс Калачян.
Находясь в следственном изоляторе и понимая, что его ждёт, Феликс написал жене письмо с просьбой простить его. Он просил об одном — вырастить детей достойными людьми.
Вердикт суда был ожидаем — Николай и Феликс Калачяны были приговорены к расстрелу.
Спасти братьев попытался председатель Президиума Верховного Совета Армянской ССР Бабкен Саркисов. Он написал обращение в Верховный Совет СССР с просьбой о помиловании. Саркисов упирал на молодость преступников (обоим не было и 30 лет), на то, что они никого не убили и не искалечили, и на то, что у Феликса Калачяна есть малолетние дети.
Верховный Совет СССР удовлетворил ходатайство о помиловании, однако соответствующие документы из Москвы пришли на сутки позже, чем следовало — приговор был приведён в исполнение.