"Присвоили имущество на сумму около миллиона рублей"

В 1955 году вдова репрессированного Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации и бывшего начальника ГРУ Ивана Проскурова попросила главу советского государства маршала Ворошилова вернуть конфискованное при аресте мужа немалое имущество. Но оказалось, что вещи, о которых обычные советские граждане могли только мечтать, украдены людьми из госбезопасности.

Карьерному взлету Ивана Проскурова мог бы позавидовать даже Юрий Гагарин. В 1934 году он окончил летную школу и уже в 1935 году за успехи в боевой подготовке получил орден Красной Звезды. В 1936 году его направили в воюющую Испанию, и там он сражался так, что в 1937 году был представлен к званию Героя Советского Союза. Причем Сталин в проекте указа собственноручно зачеркнул его прежнее звание «старший лейтенант» и вписал — «майор». Головокружительный подъем к командным высотам продолжался и в следующие месяцы. В феврале 1938 года он был уже комбригом, в 1939 году его назначили заместителем наркома обороны и начальником Разведывательного управления РККА, а в 1940 году при введении генеральских званий он стал генерал-лейтенантом авиации.
О том, что именно послужило причиной его столь же стремительного падения, на протяжении многих лет не перестают гадать историки. Кто-то считает, что он не слишком хорошо разбирался в разведке, кто-то пишет о том, что он давал слишком смелые советы Сталину. Есть и другие версии. Но кто бы ни был прав, истина заключалась в том, что он впал в немилость. А потому вне зависимости от обстоятельств его дни были сочтены. Вождь поначалу сомневался и даже вернул его на службу в авиацию. Но 27 июня 1941 года его арестовали, а четыре месяца спустя, 28 октября, без всякого приговора расстреляли.
Как чаще всего случалось в те времена, вместе с генералом Проскуровым подверглась репрессиям и его семья. Сначала, правда, семье Проскурова помогли эвакуироваться в Куйбышев, но, как вскоре выяснилось, для удобства проведения следствия, поскольку генерал находился там же. Допрашивали его жену, вскоре арестованную, и старшую дочь, которая после вызовов в НКВД в четырнадцать лет поседела. Потом были лагерь и ссылка, куда вдову генерала отправили вместе с дочерьми. Условия для семьи врага народа создали соответствующие — максимально суровые. И только в 1954 году реабилитировали и Ивана Проскурова, и его жену.
Естественной реакцией женщины, оставшейся ни с чем, было желание вернуть хотя бы часть отнятого в 1941 году имущества. Или, по крайней мере, получить за него полагавшуюся по закону компенсацию. Но КГБ если и выплачивало что-то, то в малых размерах и с крайней неохотой. Поэтому Проскурова воспользовалась последним шансом — обратилась к главе советского государства председателю президиума Верховного совета СССР маршалу Ворошилову, который когда-то был непосредственным начальником ее мужа.
«Я, Проскурова Александра Игнатьевна,— писала она маршалу 18 апреля 1955 года,— жена Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Проскурова Ивана Иосифовича, бывшего Вашего заместителя. Осужденного в 1941 г. и посмертно реабилитированного в 1954 г… Я была осуждена в 1942 г., находилась в тюрьме и ссылке 5 лет вместе с детьми (Лидией 14 лет и Галиной 7 лет) и в 1954 г. была реабилитирована. В 1941 г. в июле 13 числа ко мне на квартиру, которая находилась по ул. Серафимовича дом 2, пришли представители МВД, сделали опись и конфисковали вещи мужа и мои. Мне была оставлена копия описи конфискованных вещей, но сохранить ее мне не удалось, я была арестована — находилась в тюрьме, лагере и ссылке. Благодаря чуткости и справедливости Советского Правительства и Коммунистической партии, которые разобрались, что мой муж Проскуров Иван Иосифович действительно был честным и преданным коммунистом (так в тексте.— »История"). Партия и правительство, учитывая наше огромное страдание, дали мне материальную возможность для жизни и поддержки здоровья, которое давно потеряно, как у меня, так и у детей моих, которые с раннего возраста испытали ужасы жизни на себе. Но ведь у нас было конфисковано наше имущество, которое мы с мужем приобретали годами. Я получила из органов МГБ возмещение деньгами за некоторые вещи по неполной цене в сумме 12 632 руб. А за остальные вещи мне не возвращают ни вещи, ни их стоимость. В течение 6-7 м-цев я ходила в справочную МГБ, писала в отношении вещей, но безрезультатно. Тов. Сухов ставит разные причины, основной из них он ставит утерю описи конфискованных вещей. Если даже опись вещей утеряна, во что я не могу поверить, то я считаю, что мне должны что-то компенсировать. Опись конфискованных вещей, как я писала выше, у меня не сохранилась. Многоуважаемый Климент Ефремович, я прошу Вас не оставить мою просьбу без внимания и помочь в моей просьбе относительно вещей. Я прилагаю список вещей, за которые я получила деньги из Горфинотдела, список вещей, за которые мне не выплатили — список составила по памяти, все вспомнить не могу, т. к. прошло 14 лет, но этот список можно сверить со списком, который должен находиться в МГБ".
Списки, приложенные к жалобе, показывают, как жили представители советской элиты накануне Великой Отечественной войны. Среди вещей, за которые получена компенсация, числились:
«1. Зеркало овальное красного дерева резное — 1
2. Трюмо с подставкой красного дерева — 1
3. Столик под зеркало — 1
4. Диван полумягкий — 1
5. Пижамы мужские шелковые — 2
6. Белые шерстяные брюки — 1
7. Белье: нижнее, носки, подворотнички, галстуки, воротнички, рубашки (всего 29 наименований)...»
Гораздо обширней был список конфискованного, составленный Проскуровой по памяти, куда кроме иномарки входили редчайший в то время холодильник и стоившая у спекулянтов огромных денег коллекция грампластинок, не говоря уже об одежде:
«1. Легковая машина „Рэно“ с полным комплектом запасных частей и паспортом.
2. Фотоаппарат „ФЭД“.
3. Часы настольные, корпус бронзовый с фигурой победоносца, сами часы в золотой оправе.
4. Дорожный будильник со светящимся циферблатом в кожаном футляре.
5. Кинжалы — 1 большой, 1 маленький в перламутровой оправе с резным лезвием.
6. Холодильник заграничный, типа „ЗиС“.
7. Ковры: 1) дорожка ковровая — 4,5х1 — 1 шт., 2) дорожка 3,5х0,80 — 1 шт., 3) ковер 2,5х1,5 — 1 шт., 4) ковер 2,5х1,5 — 1 шт., 5) коврики к кровати — 1,4х0,70 — 2 шт.
8. Велосипеды: мужской — 1, дамский — 1, для подростка — 1.
9. Комод красного дерева резной с мраморной доской — 1.
10. Диван красного дерева резной — 1.
11. Стулья красного дерева с бархатной обивкой — 2.
12. Кресла красного дерева с бархатной обивкой — 2.
13. Шуба дамская под котик — 1.
14. Лиса черно-бурая — 1.
15. Коверкотовое пальто дамское — 1.
16. Костюмы: темно-синий дамский — 1, черный шерстяной — 1, „труакар“ светло-коричневый — 1.
17. Шерсть серая — трико на костюм.
18. Бостон темно-синий на костюм.
19. Кожаный реглан на беличьем меху, новый — 1…
33. Костюмы белой шерсти (мужск.) — 2, Костюм шерстяной черный тройка — 1, Костюм шерстяной темно-синий — 1, Костюмы шерстяные серые — 2.
34. Мужское пальто: драп черное — 1, драп темно-серое — 1, летнее темно-серое — 1.
35. Шляпы велюровые — 2.
36. Чайный сервиз фарфоров.— 1.
37. Столовый сервиз фарфоров.— 1.
38. Книжка сберегат. на сумму — 2700 р.
39. Облигации приблизительно на 15-20 тысяч р.
40. Швейная машинка — 1.
41. Патефон — 1.
42. Пластинки — 250-300 штук.
43. Постельные подушки — 4.
44. Перина пуховая — 1.
45. Одеяло ватное — 2.
46. Скатерть плюшевая голубая — 1».
Ворошилов отправил заявление и списки председателю КГБ И. А. Серову и 25 мая 1955 года получил неожиданный ответ:
«В связи с Вашим указанием по заявлению гр-ки Проскуровой А. И. докладываю, что принадлежавшее ей и ее мужу имущество органами госбезопасности не изымалось и не конфисковывалось. Как установлено проверкой, после ареста мужа Проскуровой — Проскурова И.И., на его имущество в июне 1941 года формально был наложен арест и согласно акту, составленному сотрудниками НКГБ СССР, оно тогда же было передано на хранение Проскуровой А. И. В силу сложившейся летом 1941 года военной обстановки Проскурова, проживавшая в доме N1 Хозуправления Совета Министров СССР, вместе с другими жильцами эвакуировалась в гор. Куйбышев. Установлено также, что оставленное ею в квартире имущество расхитили быв. управляющий домом Бобков и его заместители, которые осенью 1941 года присвоили из этого дома имущество эвакуированных на общую сумму около миллиона рублей. Преступники осуждены».
В Доме на набережной, как стал именоваться дом N1 ХОЗУ, потом рассказывали, что домуправа Михаила Бобкова и его подельников расстреляли. Но это оказалось городской легендой. Бобков кровью искупил вину на фронте и дошел до конца войны, а сумма похищенного оказалась значительно меньше той, что указывал Серов. Домуправ с помощниками действительно утащили некоторые вещи из квартир и спрятали их в тайнике в управлении дома. Но почти все было найдено. А если исчезло потом, то, надо полагать, с помощью тех, кто вел следствие.
Ворошилов, судя по пометкам на документах, еще раз говорил с Серовым. Но, как рассказывала мне Лидия Ивановна Проскурова, она не помнит, чтобы семье выплатили что-то еще. Собственно, вряд ли это можно считать странным. Ведь в России еще ни один глава государства не смог ничего противопоставить произволу чиновников средней руки.