Немного про еду...

Еда в СССР была больше, чем еда. После голодных послевоенных лет возможность не просто добыть пропитание, а порадовать семью и гостей чем-то вкусным и оригинальным, превратило домашнюю кулинарию в творчество. Да, ассортимент на прилавках магазинов был скуден. Но в СССР было то, что трудно объяснить живущим в мире изобилия – «искусство добывания дефицита.».



Все, кто работали в торговле, общепите, предприятиях пищепрома, выносили столько, что хватало не только своей семье, но и всем знакомым и родственникам. Было сотрудничество «ты – мне, я – тебе», заводов с колхозами. Так заготавливали на зиму картошку и другие овощи.





Были магазины для инвалидов ВОВ, где пристраивались отовариваться, в основном, не инвалиды. Были на предприятиях «праздничные наборы», и т. д. и т. п.

Появились и навсегда заняли место на столе советского человека салат «Оливье».

Селёдка «Под шубой».


«Наполеон» с заварным кремом.

Для того, чтобы рассказать о «закрутках», которые делали хозяйки, надо быть поэтом. А «фазенды»?! Разве можно сравнить вкус тех, с грядки, помидоров и огурцов с теми, что мы покупаем сегодня?
Вместо шоколадок мы покупали в аптеках «Гематоген» по 11 копеек.

Провинциалам Москва запоминалась мороженым в ГУМе. Сливочное в вафельном стаканчике – 15 копеек, пломбир – 19 копеек. Большое пионерское спасибо!


Забота о перебравших была высокопрофессиональной и недорогой.




В магазинах покупали хлеб, «варёнку», молочные продукты. Но для этого надо было успеть к «завозу» и постоять в очереди. Проблема тары была очень болезненной. Полиэтиленовых пакетов ещё не существовало. Шили для муки и сахара мешочки, крутили из газет кульки. Однажды Брежнев, работавший первым секретарём запорожского обкома партии, постригся. Выйдя из парикмахерской, он купил на улице черешню. Но, поскольку не нашлось бумаги, он насыпал черешню в свою шляпу и так понёс в благодарность парикмахеру.
В Запорожье существовал такой базар Анголенко. Слева от входа были ряды, где продавали подсолнечное масло. Можно было сознание потерять от того запаха. Запорожская горчица была такая крепкая, что, когда открывали баночку, у всех текли слёзы.