Их расстреляли на рассвете...

События, о которых пойдет речь, произошли зимой 1943–44 годов, когда фашисты приняли зверское решение: использовать воспитанников Полоцкого детского дома № 1 как доноров. Немецким раненным солдатам нужна была кровь.


Где её взять? У детей. Первым встал на защиту мальчишек и девчонок директор детского дома Михаил Степанович Форинко. Конечно, для оккупантов никакого значения не имели жалость, сострадание и вообще сам факт такого зверства, поэтому сразу было ясно: это не аргументы.
Зато весомым стало рассуждение: как могут больные и голодные дети дать хорошую кровь? Никак. У них в крови недостаточно витаминов или хотя бы того же железа. К тому же в детском доме нет дров, выбиты окна, очень холодно. Дети всё время простужаются, а больные – какие же это доноры?
Сначала детей следует вылечить и подкормить, а уже затем использовать. Немецкое командование согласилось с таким «логическим» решением. Михаил Степанович предложил перевести детей и сотрудников детского дома в деревню Бельчицы, где находился сильный немецкий гарнизон. И опять-таки железная бессердечная логика сработала.
Первый, замаскированный шаг к спасению детей был сделан… А дальше началась большая, тщательная подготовка. Детей предстояло перевести в партизанскую зону, а затем переправлять на самолёте.
И вот в ночь с 18 на 19 февраля 1944 года из села вышли 154 воспитанника детского дома, 38 их воспитателей, а также члены подпольной группы «Бесстрашные» со своими семьями и партизаны отряда имени Щорса бригады имени Чапаева.
Ребятишкам было от трёх до четырнадцати лет. И все – все! – молчали, боялись даже дышать. Старшие несли младших. У кого не было тёплой одежды – завернули в платки и одеяла. Даже трёхлетние малыши понимали смертельную опасность – и молчали…
На случай, если фашисты всё поймут и отправятся в погоню, около деревни дежурили партизаны, готовые вступить в бой. А в лесу ребятишек ожидал санный поезд – тридцать подвод. Очень помогли лётчики. В роковую ночь они, зная об операции, закружили над Бельчицами, отвлекая внимание врагов.
Детишки же были предупреждены: если вдруг в небе появятся осветительные ракеты, надо немедленно садиться и не шевелиться. За время пути колонна садилась несколько раз. До глубокого партизанского тыла добрались все.
Теперь предстояло эвакуировать детей за линию фронта. Сделать это требовалось как можно быстрее, ведь немцы сразу обнаружили «пропажу». Находиться у партизан с каждым днём становилось всё опаснее. Но на помощь пришла 3-я воздушная армия, лётчики начали вывозить детей и раненых, одновременно доставляя партизанам боеприпасы.
Было выделено два самолёта, под крыльями у них приделали специальные капсулы-люльки, куда могли поместиться дополнительно нескольких человек. Плюс лётчики вылетали без штурманов – это место тоже берегли для пассажиров. Вообще, в ходе операции вывезли более пятисот человек. Но сейчас речь пойдёт только об одном полёте, самом последнем.




Он состоялся в ночь с 10 на 11 апреля 1944 года. Вёз детей гвардии лейтенант Александр Мамкин. Ему было 28 лет. Уроженец села Крестьянское Воронежской области, выпускник Орловского финансово-экономического техникума и Балашовской школы.
К моменту событий, о которых идёт речь, Мамкин был уже опытным лётчиком. За плечами – не менее семидесяти ночных вылетов в немецкий тыл. Тот рейс был для него в этой операции (она называлась «Звёздочка») не первым, а девятым. В качестве аэродрома использовалось озеро Вечелье. Приходилось спешить ещё и потому, что лёд с каждым днём становился всё ненадёжнее. В самолёт Р-5 поместились десять ребятишек, их воспитательница Валентина Латко и двое раненных партизан.
Сначала всё шло хорошо, но при подлёте к линии фронта самолёт Мамкина подбили. Линия фронта осталась позади, а Р-5 горел… Будь Мамкин на борту один, он набрал бы высоту и выпрыгнул с парашютом. Но он летел не один. И не собирался отдавать смерти мальчишек и девчонок. Не для того они, только начавшие жить, пешком ночью спасались от фашистов, чтобы разбиться.
И Мамкин вёл самолёт… Пламя добралось до кабины пилота. От температуры плавились лётные очки, прикипая к коже. Горела одежда, шлемофон, в дыму и огне было плохо видно. От ног потихоньку оставались только кости. А там, за спиной лётчика, раздавался плач. Дети боялись огня, им не хотелось погибать.
И Александр Петрович вёл самолёт практически вслепую. Превозмогая адскую боль, уже, можно сказать, безногий, он по-прежнему крепко стоял между ребятишками и смертью. Мамкин нашёл площадку на берегу озера, неподалёку от советских частей. Уже прогорела перегородка, которая отделяла его от пассажиров, на некоторых начала тлеть одежда.
Но смерть, взмахнув над детьми косой, так и не смогла опустить её. Мамкин не дал. Все пассажиры остались живы. Александр Петрович совершенно непостижимым образом сам смог выбраться из кабины. Он успел спросить: «Дети живы?»
И услышал голос мальчика Володи Шишкова: «Товарищ лётчик, не беспокойтесь! Я открыл дверцу, все живы, выходим…» И Мамкин потерял сознание. Врачи так и не смогли объяснить, как мог управлять машиной да ещё и благополучно посадить её человек, в лицо которого вплавились очки, а от ног остались одни кости?
Как смог он преодолеть боль, шок, какими усилиями удержал сознание? Похоронили героя в деревне Маклок в Смоленской области. С того дня все боевые друзья Александра Петровича, встречаясь уже под мирным небом, первый тост выпивали «За Сашу!»… За Сашу, который с двух лет рос без отца и очень хорошо помнил детское горе. За Сашу, который всем сердцем любил мальчишек и девчонок. За Сашу, который носил фамилию Мамкин и сам, словно мать, подарил детям жизнь.
***
Их расстреляли на рассвете,
Когда еще белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться
И встать затем ко рву спиной,
Но прозвучал вдруг голос детский
Наивный, чистый и живой:
Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не осуждая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже» —и смятеньем на миг эсесовец объят
Рука сама собой с волненьем вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим, и кажется он в землю врос,
Глаза, как у моей дочурки? — в смятенье сильном произнес.
Охвачен он невольно дрожью,
Проснулась в ужасе душа.
Нет, он убить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках…
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла…
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей…
Ты Человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей…
Шагал эсэсовец угрюмо,
С земли не поднимая глаз,
впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд струится синий,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
Чулочки, дядя, тоже снять?"
Муса Джалиль
« Советский транспорт
«Они сражались за Родину» »
  • +228

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.

+2
Спасибо.
+3
Героям вечная память…
+2
Вечная Память, Спасибо!
+4
  • avatar
  • julop
Слезы наворачиваются от прошлых воспоминаний о войне, от лишений, голода, холода и страданий, которые я испытал прежде, чем попасть в детский дом. Руки не слушаются, когда я пишу эти строки. Наш детский дом также находился в Белоруссии в м. Будслав. В каждом из ребятишек, показанных на фотографии, я узнаю будто своих. Поверьте — роднее этих детей для нас быть не может. Это ни с чем несравнимое чувство. Наш поезд, который вывозил маленьких детей в первые годы войны на Восток, разбомбили и расстреляли фашистские самолеты. Остались в памяти разрывы бомб, страшный рёв самолетов, много крови убитых и раненых, плачь и стоны детей, эхом разносившийся по искорёженным вагонам поезда. Оставшихся небольшую группу раненых детей, в числе которых был и я, спасли белорусские партизаны и увезли в лес в партизанский отряд. Но не все дети выжили от тяжелых ранений. Хоронили своих собратьев здесь же в лесу. Мы дети того времени жили с белорусскими партизанами в землянках и делили с ними все тяготы партизанских будней. Только после наступления наших войск и освобождения Белоруссии нас больных детей вначале определили в больницы для лечения и реабилитации, а затем уже распределяли по детским домам. Мня определили в Будславский специальный детский дом для детей –сирот. Мы детдомовцы тех военных лет мальчишки и девчонки жили одной большой дружной семьей, поддерживали и защищали друг друга и в обиду никого не давали. У каждого детдомовца сложилась своя судьба. Великая страна СССР дала мне образование. Сейчас мне уже немало лет, но я продолжаю работать профессором в Восточно-Казахстанском государственном техническом университете. Хотя в настоящее время я живу в Казахстане, но я от всей души благодарен удивительному белорусскому народу, который испытал много исторических вековых страданий и при этом сохранил свою чистоту сердца и души и свою славянскую самобытность. После войны я так и не нашёл своих родителей и родственников. Мне как человеку пережившему ужасы и последствия второй мировой и хотелось бы напомнить нынешнему и будущим президентам США и радикальным Европейцам. Оставьте Европу в покое. Не травите её на Россию. Ваши иллюзии о недосягаемости водной преградой — фикция. 11 сентября тому подтверждение. Европа если ей нужно сама найдет свой путь сотрудничества на своем континенте.
+6
А какие тут могут быть комментарии? Тут необходима минута памяти. Минута молчания.
+6
" Культурный«Запад и „дикая“ Россия! Именами ТАКИХ Героев нужно называть улицы, а не Пражскими, Берлинскими или Будапештскими.
+7
Реально до СЛЁЗ! ПОДВИГ ПОДВИГОВ!!!
0
www.youtube.com/watch?v=MswHJHR1Ky8
+7
Не забывайте кому мы обязаны жизней.
+8
Светлая Память сохранится в сердцах людей об этом Герое, человеке, спасших детей!!! Очень жаль, что гибель исходит от такого зла — фашизма… Жаль, что такое зло существует на Украине…, проявляясь в военных действиях на Донбассе… Вечная Память Герою…