Почему советские танкисты ненавидели полученные по ленд-лизу танки

На фоне драматических боёв, нехватки техники и отчаянного положения первых лет войны любая помощь воспринималась как спасение. С поставками по ленд-лизу в Красную армию пришли не только грузовики и тушёнка, но и иностранные танки — странные, шумные и не очень удобные.

Советские танкисты относились к ним без восторга, а иногда и с откровенным раздражением. И причин тому было много.

Спорные союзники

Техника по ленд-лизу.

Ленд-лиз — это не только «Студебеккеры» и тушёнка. Всего в СССР поступило более 11 тысяч танков от союзников: около 7,5 тысячи из США, остальное — из Великобритании и Канады. Казалось бы, такая помощь должна была восприниматься с благодарностью, особенно в условиях, когда каждая машина была на вес золота, но на практике отношение к этим «гостям» было прохладным, а иногда и резко отрицательным.

Зарубежная техника.

Причин было несколько. Во-первых, большая часть машин не соответствовала советской тактике. Лёгкие танки, пригодные для колониальных войн, на Восточном фронте оказались бесполезными: они пробивались любой пушкой, застревали в грязи и вспыхивали при малейшем повреждении. Во-вторых, их бензиновые моторы были пожароопасны, а специфические конструкции очень непривычны для полевых механиков. В-третьих, комплектация иногда вызывала недоумение: в РККА вспоминали, как танки приходили без пулемётов, без радиостанций или с инструкциями только на английском, где даже размер резьбы был загадкой. Кроме того, иностранная техника требовала тщательного обслуживания, качественного топлива и специфических запчастей, которых просто не было. В результате импортные танки часто уходили в запас или в учебные части, а на фронт попадали лишь от безысходности, когда не было никакой альтернативы.

Игрушечный танк Стюарт

M3 Stuart./

Лёгкий американский M3 Stuart быстро получил у красноармейцев ироничное и недоверчивое прозвище «Стуардик». Бронирование — максимум 38 мм, пушка — маломощная 37-мм, силовой агрегат — бензиновый и капризный. Эта машина, мягко говоря, не внушала доверия. Особую нелюбовь вызывал высокий силуэт: в условиях лесов, оврагов и пересечённой местности он превращал машину в удобную мишень. Танкисты называли «Стюарт» «гробом на колёсах» и старались пересесть хотя бы на Т-60, у которого, несмотря на схожую броню, был ниже профиль и меньше шум в движении. К тому же двигатель M3 Stuart склонен был к перегреву, особенно летом, и порой мотор закипал ещё до выхода из марша.

M3 Stuart.

На практике машина требовала постоянного ухода: отказы гидравлики, течи масла и проблемы с коробкой, а запас хода у неё был лишь около 120 км, что означало частые остановки на заправку. В итоге «Стюарты» массово использовались в разведке, но даже там их старались держать подальше от реального боя. Некоторые экипажи, по воспоминаниям, просто отказывались выезжать на этих танках в наступление, считая это самоубийством.

Железная черепаха Valentine

Танк Valentine в РККА

Британский Valentine выглядел как настоящий рыцарь — мощная броня, приличная ходовая и компактный силуэт, а на деле он оказался медлительным, плохо вооружённым и тесным внутри. Башня была рассчитана на двух человек, что усложняло работу командира, совмещавшего обязанности наводчика. При этом толщина брони достигала 60 мм, но 40-мм пушка не справлялась даже с ранними модификациями Pz.IV. Осколочных снарядов не было вовсе, механикам приходилось снимать башню, чтобы поменять двигатель. В снегу «Валентайн» буксовал, на раскисших дорогах вяз в грязи, а в лесу норовил сбить гусеницу на корнях.

Танк Valentine.

Тем не менее, парадокс в том, что именно этот танк уважали ремонтники: его канадская модификация Valentine VII считалась одной из самых надёжных в эксплуатации. Он мог работать месяцами без серьёзных поломок — в отличие от некоторых отечественных машин, которые разваливались на марше. Отдельные командиры отмечали, что внутри Valentine было «по-человечески», особенно в сравнении с тесными Т-60 или шумными Т-70. Впрочем, боевого значения это не имело. К 1944 году их практически не применяли в первых эшелонах, а во фронтовых частях отзывались о «британце» сдержанно.

Непробиваемая, но бесполезная Матильда

Танки Matilda II для ленд-лиза.

Если Valentine был «черепахой», то Matilda II — это настоящий дредноут на гусеницах. Лобовая броня до 78 мм, казалось бы, внушала оптимизм, но этот оптимизм таял на первой же снежной дороге. Главной бедой была 40-миллиметровая пушка без осколочных снарядов. Броню противника она пробивала с трудом, а по пехоте работать не могла вовсе. Манёвренность тоже подводила: танк едва тянул 25 км/ч по шоссе и мог встать намертво на мягком грунте. Особую ненависть вызывала трансмиссия: Matilda II считалась «неразборной» в полевых условиях, а её масса делала эвакуацию невозможной.

Танк Matilda II.

По воспоминаниям фронтовиков, один повреждённый танк целая рота безуспешно пыталась эвакуировать двое суток. Его в итоге бросили, подорвали и забыли. Кроме того, запчасти к «Матильдам» поставлялись с перебоями, а из-за необычной ходовой с двумя мотор-редукторами их невозможно было починить без заводского оборудования. В наступательных операциях «Матильды» использовать было просто бессмысленно, и вскоре их начали передавать в учебные подразделения или использовать как неподвижные огневые точки.

Громоздкий недотанк M3 Lee/Grant

M3 Lee/Grant.

Этот танк с двумя пушками (одна в башне, вторая в корпусе) выглядел странно даже по меркам начала 40-х. В РККА он получил прозвище «крокодил»: длинный, широкий, с неуклюжим силуэтом и боковой пушкой, которая никак не вписывалась в советские представления о танковой тактике. Корпусная пушка размещалась внизу, сбоку, и стреляла только в одном направлении. Чтобы прицелиться, приходилось разворачивать весь танк, что в условиях боя делало её практически бесполезной. Для стрелка это было мучение, сильно мешали узкое пространство, вибрации и слабая вентиляция. Многие машины в бой шли без боекомплекта к корпусному орудию — им просто не было применения.

M3 Lee/Grant.

Из-за массивности и неудобства M3 плохо подходил для советской тактики. Он часто застревал, ломал мосты и не проходил по дорогам. Танк вызывал раздражение даже у мехводов — не столько из-за слабого бронирования, сколько из-за общей неуклюжести. Командиры, получавшие такие машины, откровенно просили заменить их хотя бы на Т-34. В итоге «крокодилов» старались держать на второстепенных участках или использовать как подвижные огневые точки на укреплённых направлениях.

Уважение на фоне отторжения

Sherman M4.

Нельзя сказать, что советские танкисты не уважали всю технику союзников. Были и исключения. Sherman M4, например, воспринимался как вполне достойная машина: надёжный, удобный, с 75-мм пушкой и хорошей обзорностью. Особенно ценили модификации с дизельными двигателями — их прозвали «Эмча». Churchill, несмотря на массивность, тоже оказался кстати — его броня выдерживала попадания, а в городских боях он проявил себя неожиданно эффективно. Некоторые Valentine IX и X с усиленным вооружением также получили признание. Противотанковые САУ Wolverine и Achilles, использовавшие шасси Sherman, использовались с удовлетворением, особенно на поздних этапах войны. В конечном итоге, дело было не только в броне и пушках, а в несовместимости. Советская армия воевала по-своему, в тяжёлых условиях, с минимальной логистикой и запчастями. И здесь иномарки по большей части выглядели чужаками.