Советские генералы, застрелившиеся в первые месяцы войны

«19 июня 1941 года эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады и базы и рассосредоточить самолёты на аэродромах». (Василевский А. М., «Дело всей жизни». Воспоминания. 1988 г.).


Генерал-майоры Николай Кириллов и Павел Понеделин. Они предпочли плен.
Этот приказ наркома обороны СССР, маршала Семена Тимошенко, был отдан за три дня до начала военных действий. До всех, даже до самых некомпетентных военачальников, должно бы дойти — подобные директивы не выдаются без веских оснований. Все военачальники должны были понять, что мирное время подходит к концу и пора готовиться к войне или, если повезет, к приграничным военным операциям.
Ну и что им всем мешало выполнить приказ? Какие факторы препятствовали? Скорее всего, обыкновенная халатность, леность, неисполнительность. Нельзя исключать также явные и скрытые проявления предательства. Следует отметить, что данный приказ не являлся единственным.

Генерал-майор авиации Иван Копец

22 июня 1941 года генерал Копец командовал авиацией Западного ОВО.
Будущий командующий появился на свет в 1908 году в Царском Селе. В 19-летнем возрасте Ивана призвали в армию, где он впервые увидел аэроплан и загорелся небом. Ему помогли осуществить мечту, направив смелого и смышленого юношу сначала на военно-теоретические курсы, а по их завершении в Качинскую авиашколу.
Карьера летчика для него началась, пожалуй, среди самых опытных пилотов того времени — в авиабригаде при Военно-воздушной академии им. Жуковского.
В 1935 году Иван Копец учился на курсах командного состава при Академии Генштаба. Ну а чтобы закрепить полученные знания, командование направило его в Испанию, где разгоралась гражданская война. Копец доказал свою профпригодность. Там, на Пиренеях он, возглавляя истребительную авиацию, лично, на советском истребителе И-15 отправил на землю догорать шесть самолетов противника.
За мужество, проявленное в воздушных боях в небе Испании, его наградили орденом Красного Знамени, а в июне 1937-го присвоили звание Героя Советского Союза. Рассказывают, что Сталин, когда ему на согласование передали представление к присвоению звания, зачеркнул слова «старший лейтенант», написав синим карандашом на полях — «полковник».


Генерал-майор авиации Иван Иванович Копец.

После Испании Иван Копец полетел в Ленинград. Его там ждала должность заместителя командующего ВВС Ленинградского ВО. А когда началась война с Финляндией, Копец, возглавив авиацию 8-й армии, лично вылетал на боевые задания. По окончанию той войны, уже второй в его жизни, был награждён орденом Ленина и повышен в звании до комдива (после переаттестации — генерал-майора авиации).
За три дня до войны Семен Тимошенко подписал приказ, где указал на недостаточную маскировку авиационных баз и стратегически значимых объектов. Существенные мероприятия по камуфляжу обозначенных территорий так и не были осуществлены. Значительная площадь аэродромов оставалась незамаскированной растительностью, взлетно-посадочные полосы не были интегрированы в окружающую среду путем адаптации их цветового спектра, а инфраструктурные объекты аэродромного комплекса сохраняли высокую степень визуального контраста с окружающим ландшафтом, что позволяло легко идентифицировать их даже на больших дистанциях.
И как результат: в первые часы войны авиация Западного ОВО потеряла свыше 700 боевых машин. Говорят, что это все из-за внезапной атаки Люфтваффе. Но так ли это? Или все-таки разгильдяйство?
Когда к концу первого дня до генерал-лейтенанта авиации Ивана Копца дошла информация о масштабе потерь, он не выдержал позора и застрелился в своем рабочем кабинете. Существует версия, согласно которой генерал мог совершить самоубийство 23 июня, предвидя неизбежность своего ареста.

Генерал-майор Сергей Верзин

22 июня 1941 года генерал Верзин командовал 173-й стрелковой дивизией, развернутой на территории Одесского ВО.
Будущий военачальник родился в Подмосковье в 1898 году. Сын покойного бронницкого дворянина, достигнув зрелости, не просто признал советскую власть, но и решительно встал на ее защиту.
В 1918 году молодой человек вступил в ряды Красной Армии, решив для себя навсегда связать свою судьбу с военной службой. Уже тогда в нем начали проявляться те черты, которые отличают настоящего командира: способность вести за собой людей, вдохновлять их на подвиги и поддерживать боевой дух даже в самые трудные времена.
В 1920 году молодой и полный амбиций будущий военачальник прошел обучение на Витебских командных курсах, после чего судьба забросила его в Туркистан. Сначала он командовал взводом, а вскоре и целой ротой 1-го Туркестанского полка.
К 1927 году наш герой уже прошёл обучение в пехотной школе, совершенствуя тактическое мастерство. А осенью следующего года его назначили начальником полковой школы 135-го полка 45-й стрелковой дивизии.
Затем знаменитые курсы «Выстрел», по завершению которых тридцатилетний кадровый офицер продолжил свою службу. В марте 1931 года, когда Верзина назначили начальником штаба 137-го Киевского стрелкового полка, он стал стремительно восходить по карьерной лестнице.
Всего через два года он уже стоял во главе 136-го стрелкового полка. Вскоре последовало новое повышение: с 1938 года полковник Верзин занял пост помощника командира 96-й стрелковой дивизии. Затем его перевели на аналогичную должность в 44-ю стрелковую дивизию Киевского ОВО.

Генерал-майор Сергей Владимирович Верзин.

И вот, наконец, в мае 1939 года к Верзину пришло долгожданное признание: ему присвоили звание комбрига, и он возглавил 7-ю стрелковую дивизию. В 1939 года комбриг принял участие в знаменитом походе в Бессарабию, который впоследствии будет описан во многих советских учебниках.
Участник советско-финляндской войны. Под его руководством дивизия атаковала неприступные укрепления линии Маннергейма у поселка Сумма. Каждый день, проведенный там, был борьбой с холодом, голодом и врагом.
Его воля, решимость и умение вести солдат в бой заслуженно были отмечены высшим командованием. В 1940 году ему вручили одну из самых почетных наград той эпохи — орден Красного Знамени. Так что, когда началась Великая Отечественная, этот человек уже обладал тем опытом, который редко можно было встретить даже среди ветеранов.
В середине лета предвоенного года генерал-майор Верзин принял командование 173-й стрелковой дивизией. К началу войны дивизия, под его началом, превратилась в мощную боевую единицу, готовую встретить любую угрозу лицом к лицу.
В конце июня 1941 года дивизия Сергея Верзина оказалась в эпицентре сражения: вместе с 8-м стрелковым корпусом 26-й армии она защищала участок протяженностью 43 км. 173-я вступила в бой с первого дня войны и сражалась в районе, который военные называли «Львовским выступом». О подвигах дивизии под командованием Верзина упоминается в книге А. Исаева «От Дубно до Ростова».
В середине июля дивизию Верзина передают под командование сначала 12-й, затем 6-й армии Южного фронта. Август принес с собой не только жару, но и хаос: обескровленные роты и батальоны 173-й стрелковой дивизии, истерзанные боями, оказались окружены врагом близ села Подвысокое в так называемом «Уманском котле».
В военных документах 1941 года запечатлены драматические события тех дней: разрозненные группы уманских окруженцев, известные как группа командарма Понеделина, вели отчаянное сопротивление вплоть до 13 августа. В этих жестоких боях лишь немногим бойцам Красной Армии удалось вырваться из смертельной ловушки. Остальные воины и их командиры нашли свою гибель либо оказались в плену врага.
В Уманском котле погибли командиры двух корпусов и шесть дивизий, командующие двумя армиями. В плен к немцам попали командиры четырех корпусов и одиннадцать дивизионных командиров.
Сергей Верзин, оказавшись в безвыходной ситуации, предпочел плену смерть. Он застрелился, когда сопротивляться врагу не было никакой возможности.

Генерал-майор танковых войск Александр Котляров

22 июня 1941 года Александр Котляров был далеко от трагических событий, происходивших на всей линии западной границы. Он командовал 58-й танковой дивизией Дальневосточного фронта.
Будущий танкист появился на свет в 1900 году в городке Калач Воронежской губернии. Родившись в простой крестьянской семье, Александр с ранних лет познал тяжесть труда.
В 1918 году жизнь Александра круто изменилась. Молодость и жажда перемен привели его под знамена Красной Армии. Гражданская война стала для него испытанием, закалившим характер и открывшим глаза на суровую реальность того времени.
Когда Гражданская подходила к концу, Котлярова направили на 12-е Владикавказские курсы, после которых и началось его восхождение к вершинам военного мастерства. Осенью 21-го он принял командование взводом, а затем и эскадроном 81-го кавалерийского полка Северо-Кавказского ВО. Его решительность и умение руководить людьми не остались незамеченными.
Весной 1925 года судьба забросила его в далекую Монголию, в город Ургу (ныне — Улан-Батор). Там он передавал свой опыт военнослужащим зарождающейся Монгольской народно-революционной армии.
В 1927 году Котляров стал слушателем Киевской объединенной военной школы командиров РККА, в стенах которой он продолжал совершенствовать свои знания и навыки.
Двери в мир механики и техники перед Александром открыли автокурсы при школе ВОСО, на которые он был зачислен весной 1931 года. После их завершения Котляров был назначен командиром автороты 4-й стрелковой дивизии Белорусского ВО. Через год он уже был помощником командира учебного батальона 3-й механизированной бригады округа.
Затем он пять лет, до лета 1938 года, учился в Военной академии механизации и моторизации имени И. В. Сталина, где углублял свои знания в области военной техники и стратегии.
В августе 1938 года Котлярова направили на Дальний Восток. Там он занял должность члена комиссии наркомата обороны. В декабре того же года Котлярову доверили командование 23-й механизированной бригадой, которую через год преобразовали в 3-ю легкотанковую бригаду 1-й армии Дальневосточного фронта.


Генерал-майор танковых войск Александр Андреевич Котляров.

Перед самой войной, в марте 1941 года, Александр Котляров взвалил на себя уже более тяжелую ношу — стал командовать 58-й танковой дивизией 30-го механизированного корпуса. Чуть позже дивизия стала отдельной боевой единицей, готовой к любым испытаниям.
К началу осени 1941 года, пройдя через горнило реорганизации, дивизия стояла лагерем в Монастырище Приморского края. Но совсем скоро, в октябре, дивизия была переброшена под Москву.
В ноябре дивизия Котлярова, как часть 16-й армии Западного фронта, получила приказ о наступлении. Задача — отбросить на запад рвущую к столице волоколамскую группировку врага.
Первоначально, ничего не предвещало трагедии. Танки Котлярова успешно двигались в направлении села Ярополец. Но что-то пошло не так. Дивизия завязла в боях и понесла большие потери. Потеряв до 30 процентов боевых машин, танкисты Котлярова начала отходить в направление Клина.
Видимо, генерал-майор Котляров был обескуражен бардаком, который творился вокруг. 20 ноября 1941 года он застрелился в своем блиндаже, оставив записку, которую Мехлис передал Сталину. Генерал писал: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность за общий бардак. Отходите на Ямуга за противотанковые препятствия, спасайте Москву».