Как иностранная балерина приехала в Советский Союз, но в итоге навсегда забросила сцену

“Там” она подавала надежды, в Союзе выяснилось, что это не так.



Дебби Гейл — так звали девушку, которая ринулась покорять балетную школу СССР, но не смогла.
А началось всё в Британии — Дебби появилась на свет в семье, где её родители не очень-то и любили друг друга. Мать была властной дамой, отец старался как можно меньше участвовать в воспитании потомства, брат девушки был совсем ребёнком и никак не влиял на непростую ситуацию в доме.


Юная Дебби Гейл

В 4 года мать отдала Дебби в балетный кружок, с 11 девушка дополнительно занималась актёрским мастерством, а с 14 лет сделала танцы главным делом своей жизни. По крайней мере, тогда ей так казалось.
Но вскоре её ждало разочарование — Дебби не приняли в Королевскую балетную академию в Лондоне. Зато она смогла приходить на открытые уроки в Ковент-Гардене, где подружилась с преподавательницей Анной Нарткот. Та утверждала, что у девушки большой потенциал, который не разглядели в балетных труппах Англии, а значит, ей надо попытать счастья в другой стране. В каком государстве тогда была лучшая балетная школа в мире?
Конечно же в СССР.
Туда Дебби и отправилась. Сначала обратилась в организацию по культурным связям. Затем её проинструктировали чиновники и рассказали, как себя вести в “тоталитарном государстве”, после этого отпустили в Союз.


На первых порах Дебби всё-таки старалась

Там Дебби присоединилась к студии Государственного академического Мариинского театра, получила стипендию и место в общежитии. Тут и начались проблемы. Девушке не нравилась еда, вода из крана казалось какой-то подозрительной и сильно попахивала хлоркой, соседки по комнате смотрели на неё холодно и не общались. Они элементарно не знали английского, а она понимала только основы русского языка — причина была в этом. Но Дебби почему-то считала, что все к ней относятся враждебно.
Вдобавок обнаружилось страшное: в Англии Дебби была подающей надежды и талантливой. А в Союзе — “никто и зовут никак”, в Мариинке стажировались лучшие начинающие балерины в мире, англичанка просто не могла с ними конкурировать. Начать хотя бы с того, что в Британии балетная сцена была идеально ровной, а в Союзе с небольшим уклоном. Наши девушки отлично держали на ней равновесие, а Дебби нелепо взмахивала руками, била ими как курица крыльями, всеми силами старалась удержаться, но всё равно скользила.
Упражнения, которые остальные делали с лёгкостью, Дебби просто вымучивала и выполняла неказисто. Грация, за которую её хвалили на родине, теперь казалось нелепой по сравнению с гибкими и артистичными сокурсницами. Преподаватели не тыкали ей в лицо, но она и так понимала, что “не тянет”. Ни по способностям, ни по подготовке.
Единственным светлым пятном во всей этой истории было общение с Наташей, такой же студенткой, которая подружилась с англичанкой и поддерживала её как могла.



Из-за переживаний, у Дебби пошатнулось здоровье и она загремела в больницу. Там балерину навещала Наталья, выслушивала её эмоциональные речи и сочувственно кивала головой. Сейчас бы, наверное, решили, что Наташа — это приставленный агент КГБ, но нет. Не того полёта птицей была Дебби, чтобы тратить на неё время кадрового сотрудника спецслужб. Наталья была обычной студенткой.
Когда Дебби вышла из больницы, у неё было одно желание: вернуться в Англию. Что она и сделала, а единственным человеком, который проводил её в аэропорт и сердечно попрощался, стала Наташа.
В Англии Дебби ещё какое-то время пыталась заниматься балетом, а потом всё бросила и вышла замуж. То ли её так подкосила поездка в Союз, где она поняла свой реальный уровень, то ли ещё что-то, но о недолгом пребывании в СССР она никому не рассказывала.
“Прорвало” Дебби гораздо позже, о своих приключениях она поведала лишь повзрослевшему сыну. Тот так проникся историей, что помог матери найти ту самую Наташу. Оказалось, что Наташа стала театроведом и трудится в Академии Русского балета. В личной жизни нашла себе отличного мужа, стала счастливой матерью и бабушкой.
Женщины мило пообщались. Потом, из вежливости, пригласили друг друга в гости, хотя понимали, что никто никуда не поедет, и распрощались.
Это и стало финальной точкой приключений английской горе-балерины.