Как Сталин с Гитлером мир заключал в 1942 году…

В истории Великой Отечественной есть несколько эпизодов, по которым никогда не договорятся даже самые дотошные и взвешенные исследователи. Один из таких — а предпринимались ли главами ведущих воюющих держав попытки заключить сепаратные перемирия друг с другом? Если с англосаксами кое-что понятно, ответ утвердительный, то вот самые непримиримые враги, Сталин и Гитлер, — могли или нет?

Обессилевшие…

Далее от автора: В начале нулевых из любопытства купил одну книгу, показавшуюся интересной. Автор Владимир Карпов вызывал доверие, герой-фронтовик, член ЦК КПСС по 1991-й год, бывший главный редактор журнала «Новый мир» и т.д. Произведение называлось «Генералиссимус».

Но крайне смутила одна глава, где были приведены сенсационные факты о попытке СССР и Рейха договориться о перемирии после Битвы за Москву. Якобы, в Мценске февраля 1942-го года Всеволод Меркулов, первый заместитель наркома внутренних дел — передал гитлеровцам предложения Сталина:

— объявить перемирие до 1 августа 1942 года;

— отвести немецкие войска;

— установить новые границы между Германией и СССР;

— совместными усилиями попытаться начать военные действия против Англии и США;

— «решить еврейский вопрос» (как поджигателей этой войны) к обоюдной выгоде.

Владимир Карпов приложил отчёт Меркулова Сталину, что немцы выдвинули встречные условия:

— германское командование не сочло возможным удовлетворить наши требования;

— предложено оставить границы до конца 1942 года по линии фронта как есть, прекратив боевые действия;

— Правительство СССР должно незамедлительно покончить с еврейством;

— германское командование не исключает, что мы можем создать единый фронт против Англии и США;

— германское командование в знак таких перемен готово будет поменять цвет свастики на государственном знамени с чёрного на красный.

Итак, после битвы под Москвой фронт замер в шатком равновесии. 5 января 1942 года на заседании Ставки товарищ Сталин предположил: немцы в растерянности от поражения, они не готовы к зиме, наступил самый подходящий момент для перехода в общее наступление.

Бить нужно везде, любыми силами, необходимо освободить как можно больше оккупированной территории. Выбить гитлеровские резервы врага ещё до весны. А там… посмотрим. Генералы большей частью против, но Главковерх свое решение продавил. На подготовку Красной Армии дали неделю, 15 января всеобщее наступление началось.

Чтобы почти сразу забуксовать, несмотря на стратегические резервы Ставки. Маршал Василевский потом коротко записал:

«В ходе общего наступления зимой 1942 года советские войска истратили все с таким трудом созданные осенью и в начале зимы резервы. Поставленные задачи решить не удалось».

А теперь мыслим широко, как ситуация виделась из Москвы и Берлина. Полное стратегическое равновесие и бессилие. Обе стороны не имеют ресурсов для активных действий. Гитлеру крайне горько, он впервые задумывается: на кой я вообще туда полез?

Война переходит в затяжную фазу, которой бесноватый всегда страшно боялся, прекрасно зная экономическую неготовность Рейха воевать на два-три фронта без тотальной мобилизации. Но носа не вешает, лично наводит порядок на фронтах, горохом катятся генеральские головы, уверенность в собственных силах присутствует.

Товарищу Сталину тоже не до улыбок, уничтожены почти вся кадровая Красная Армия и экономическая база страны в европейской части, многомиллионные людские потери, Ленинград в смертельной ловушке, за Уралом производство как и когда наладится… большой вопрос. Второй фронт — призрачные мечты, ленд-лиза катастрофически мало.

Логично предположить, наиболее рациональным для сторон было сесть за стол переговоров. Или хотя бы прощупать позиции друг друга. Само собой, создать этим себе длительную передышку, собрать силёнок… а там, как бог решит. Это единственное из рационального, что могло придти в голову двум вождям. Ни о каком союзе или альянсе речи не могло идти.

В обрисованной выше ситуации… если одна сторона предложит поговорить о перемирии, другая за такое счастье ухватится всеми конечностями. Дипломатия — дело долгое, СССР и Рейху как воздух нужны несколько месяцев минимум.

Но инициативы никто не проявил. Именно поэтому Гитлер, выплакав несколько штор, решил попробовать удачи на южном направлении, захватить Кавказ. А после Сталинграда и конференции союзников в Касабланке никаких переговоров с нацистами не могло состояться теоретически.

Кассабланка-43

Автора!

Итак, что настораживает в этой книге «Генералиссимус»? Её вычитывали ещё в рукописи бывший министр обороны СССР Дмитрий Язов, начальник ГРУ генерал-полковник Федор Ладыгин, заместитель начальника Объединённого штаба вооружённых сил Варшавского договора генерал-лейтенант Евгений Малашенко. Отозвались в целом положительно. Их не смутила лютая дичь и откровенно сфабрикованные документы о «переговорах»? Или дело куда тоньше?

О личной информированности автора произведения той порой говорить нечего. Зимой 1942-го года Владимир Карпов в статусе бывшего курсанта Ташкентского пехотного училища был осуждён за «антисоветскую деятельность» и валил уральский лес. Лишь в октябре 1942-го, после нескольких покаянных писем Калинину, был послан искупать кровью прегрешения в штрафбат. Судимость снял в феврале 1943-го. Геройски дошёл почти до конца войны, позже сделал неплохую карьеру.

В. Карпов

Так откуда столь сенсационные сведения взял? По личному признанию: на бывшей квартире Сталина в Кремле (сегодня там расположен Архив президента РФ). В папке с личными записями Иосифа Виссарионовича, которая не была пронумерована.

Текст «Предложений германскому командованию» был не на официальном бланке, на простом листе бумаги, помеченный рукой вождя: «Подлежит возврату». Ну и рапорт первого заместителя народного комиссара внутренних дел Меркулова о результатах встречи с немцами.

Другим подтверждающим фактом о попытке перемирия зимой 1942-го писатель считает материалы дела Берии. На одном из допросов того прямо спросили: вёл ли товарищ Сталин переговоры с немцами? Тот ответил утвердительно, именно в феврале 1942 года.

Размышления…

Само собой, уже почти два десятка лет по данному эпизоду идут страшные споры. Всплывали и раньше, но документальных подтверждений не найдено вообще. Вопрос: мог вообще товарищ Сталин рассматривать даже саму мысль о мире с немцами, пусть даже в качестве блефа, в стремлении перевести дух? Конечно мог, в политике и дипломатии не существует невозможного.

Тем более, если знать ещё об одной сенсации тех месяцев: проекте секретного советско-британского союзного договора. Если помните, в декабре 1941-го в Москву прилетел разнюхать обстановку Энтони Иден, министр иностранных дел Британии.

В официальной историографии сюжет залакирован и крайне сух, но содержание Договора крайне любопытно: Сталин предложил проект послевоенного устройство Европы, раздел её на сферы влияния. Первым пунктом значилось: требую признать границы Советского Союза по состоянию на 22 июня 1941 года!

Англичане не могли на такое пойти, нянькались с «единой и неделимой» Польшей, поэтому Иден отказался подписать договор. Мол, парламент не поймёт, с заокеанским союзником консультироваться нужно и т.д. Так что у товарища Сталина был ещё один серьёзный геополитический повод смотреть на перемирие с Гитлером, как на реальную возможность получить передышку. Пока всё станет понятно с этими мутными «союзничками».

Но маловероятно что-то. Во время визита англичанина товарищ Сталин был уверен — Москва спасена. Мало того, контрнаступление развивается уже почти десять дней успешно, немцы стопроцентно дрогнули. В нескольких местах стали откатываться в полном беспорядке.

Дальше. 1 января 1942 года юридически оформилась антигитлеровская коалиция, в Вашингтоне подписана Декларация Двадцати Шести, где особо прописано: не вести вообще никаких переговоров за спинами союзников. Даже после провала общего наступления зимы-весны 1942-го дела смотрелись не столь мрачно на фоне имевшихся стратегических и мобилизационных ресурсов и резервов.

Если Пакт «Молотова-Риббентропа» ещё удалось идеологически растолковать населению, то вот… перемирие с Гитлером в 1942-м — невозможно. Враг занимает значительную часть Украины, всю Белоруссию, страна одела вдовьи платки, миллионы убиты или пленены. Армия впервые почувствовала вкус победы, настроение в войсках не испортилось после вялого развития зимнего наступления, которое фактически закончилось только 20 апреля, вообще-то.

Зачем Сталин так давил зимой, не имея достаточно сил? Потому что, шла непрерывным потоком разведывательная информация от «Красной капеллы», этим сведениям вождь явно доверял. К тому же, берлинские данные от Харро Шульце-Бойзена подтверждал Леопольд Треппер из независимого источника — французской резиденции правительства Виши.

А смысл был таков: если Красная Армия удержит оперативную инициативу, сохранит темпы наступления, как во время Битвы за Москву… немцам в конце марта наступит полный капут. Так считали очень многие политики, экономисты, министры Рейха и даже генералы.

Гудериан под Москвой

Пошла тонким ручейком помощь по ленд-лизу, Рузвельт пообещал представить в марте план вторжения в Западную Европу, договор с послевоенным устройством границ… в принципе можно было продавить. Нет, невероятно, чтобы Сталин мог пойти на перемирие. Тем более, выступать на стороне Гитлера против США и Англии. С последней фюрер сильно обжёгся, помощь СССР мало помогла бы. Пехоты у самого бесноватого завались, а вот с авиацией и флотом…

Полным вымыслом видится «еврейский» пассаж. Страна победившего интернационала, при огромном числе евреев в руководстве и спецслужбах… будет решать с Гитлером вопрос «окончательно»? Бред. Столь же запредельно нелепо выглядит предложение Гитлера сменить цвет свастики… на красный.

Но можно рассмотреть ситуацию с точки зрения… тонкой провокации. Именно в феврале 1942-го, по инициативе Сталина, для «вовлечения в борьбу с фашизмом еврейских народных масс во всём мире» создаётся Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), который возглавляет Соломон Михоэлс. Рассылаются яркие воззвания к толстосумам соответствующей национальности по всему миру.

Могло осуществляться некое давление на уровне личных контактов: не дадите денег СССР на войну с антисемитом Адольфом… сами понимаете, дело и до мира может с ним дойти… Такие тонкие игры товарищ Сталин обожал. А в 1943 году США, Канада, Мексика и Великобритания аплодисментами (и миллионными пожертвованиями) встречала делегацию ЕАК, Михоэлс собрал огромные средства с еврейских синдикатов.

Справа — С. Михоэлс

Так что утечку могли организовать молодцы Берии, не зря ведь Судоплатов оговаривается в воспоминаниях, тоже слышал о «перемирии 1942-го». Ищи кому выгодно. И кто из этого выгадал.

Выводы…

Товарищ Сталин мог выступить с «Мценской инициативой» только в одном случае — дезинформационном. И что информация дойдёт до самых верхних этажей Рейха. Попытаться провести Гитлера? Толкнуть его мысли-скакуны в историческую ретроспективу: большевики способны ради сохранения власти на всё, даже на повторение Брестского мира? Немного понимая задним числом психологию бесноватого… выглядит разумно.

В любом случае, товарищ Сталин ничего не теряет. Наступление идёт с огромным скрипом, но всемогущая Германия захлебываётся соплями и кровью, а передышка будет больше играть на руку русским. Если предположить, что информация достигнет ушей Черчилля и Рузвельта — тоже полный выигрыш, те станут более активно крепить антигитлеровскую коалицию.

«Красная капелла» сообщает: союзники по каналам военно-промышленных комплексов прощупывают Рейх вопросом… что вам нужно для выхода из войны? Документально известно о дюжине сообщений такого рода, Сталин их получил, прочитал. Встречным финтом мог пугнуть.

Вполне мог провести операцию «Мценское перемирие» абсолютно тайно, не оставив документальных следов. Ещё в 1923 году при ВЧК-ГПУ было создано специальное межведомственное бюро по дезинформации. Готовило ложные сведения, стряпало липовые документы даже для внутреннего пользования первых руководителей ведомств и РККА.

Советские архивы политической и военной разведки откровенно пустоваты, о многих блестящих операциях мы узнаём только из посмертных мемуаров участников.

Специалисты говорят: хорошим тоном считалось не оставлять документов с описанием конкретных «многоходовочек», особенно если вопрос лично курировал товарищ Сталин. Вычищалось даже косвенное упоминание о разведчиках и агентах.

Как это было с операциями «Синдикат-4», созданием чекистами «Монархической организацией Центральной России» и привлечением туда организатора готовящегося переворота Тухачевского. Была «Утка» — устранение Троцкого.

Разыгранная как по нотам операция «Снег», которая (в том числе) привела к тупику в американо-японских отношениях, закончившихся Перл-Харбором и высвобождением 15 сибирских дивизий Дальнего Востока для Битвы за Москву.

О «Снеге» отрывочные сведения стали мелькать только… в середине 1990-х, вот это уровень! Столь же секретной (с минимумом документов) была операция «Монастырь», многолетняя радио-игра с абвером, выигранная нами всухую…

Так что с одним утверждением автора «Генералиссимуса» готов (умозрительно) согласиться процентов на 30: предложения германскому командованию Сталин мог писать лично. В одном или двух экземплярах. Но отрезвляет второй документ, за подписью Меркулова. Архивисты говорят убежденно: номер 1/2428, под которым идет рапорт, — фальшивка, тогда был другой принцип регистрации. С использованием букв.

Сам личный фонд Сталина сегодня бережно хранится в «Российском государственном архиве социально-политической истории». Сотрудники улыбаются на все официальные запросы: зачем что-то искать, такие записи отсутствуют в «описи», значит… их не существует. Ну да, верю. Как и Читатель, который со всей большевистской решимостью сейчас в комментариях всё разложит по полкам.