Самые старые бойцы Великой Отечественной

Телеканал НТВ приступил к съёмкам четырёхсерийного фильма «Дед Морозов» — о русском революционере и учёном Николае Александровиче Морозове. Одним из центральных сюжетов будущей картины станет история, которая на первый взгляд кажется неправдоподобной: главный герой в возрасте 88 лет отправляется на фронт и воюет с немецко-фашистскими захватчиками.

Николай Морозов и Василий Талаш

Тем не менее этот эпизод зафиксирован документально — человек, переживший трёх императоров, три революции и лично встречавшийся с Карлом Марксом, действительно успел повоевать ещё и на фронтах Великой Отечественной. В силу чего Николая Морозова иногда называют самым старым участником той войны. На самом деле это не совсем так: есть как минимум ещё один человек, претендующий на это почётное звание.

Николай Морозов. 1854–1946 гг.

Его жизнь и судьба настолько удивительны, что даже странно, почему деятели киноискусства обходили стороной такую фигуру. Даже обстоятельства его рождения могут стать отдельным сюжетом. Он был незаконнорожденным сыном ярославского помещика Петра Щепочкина и его крепостной крестьянки Анны Морозовой, которой барин дал вольную, но в законный брак с ней так и не вступил. Именно поэтому будущий учёный носил всю жизнь фамилию матери и отчество крёстного отца.

Николай Морозов в молодые годы

Впрочем, учёным он тоже не должен был стать — из Второй московской гимназии его отчислили за неуспеваемость. А пара лет в качестве вольнослушателя Московского университета — это даже не «недоучившийся студент», а вообще ничто.

Зато революционер из него получился прямо-таки образцовый. Морозов был не просто народовольцем. Он принимал участие в создании этой организации, готовил покушения на императора Александра II и разработал теорию применения политического террора. Согласно его взглядам, террор против чиновников высшего эшелона должен был стать постоянным и применяться как регулятор политической жизни России.

Камера Шлиссельбургской крепости, в которой Морозов содержался более 20 лет

Словом, ничего удивительного в том, что его в конце концов осудили на пожизненное заключение, не было. Удивительно другое. Например, то, что он, заболев в Шлиссельбургской крепости туберкулёзом, всего через полгода с помощью им самим же разработанной гимнастики вылечился окончательно и бесповоротно. Или то, что в заключении он изучил одиннадцать современных и древних языков, включая, например, сложнейший древнееврейский. А также то, что всерьёз занялся в крепости наукой и смог впоследствии удивить самого Менделеева в вопросе превращения элементов.

Но самое удивительное состоялось потом, 22 июня 1941 года, когда почётный член Академии наук СССР, бессменный (с 1918 г.) директор Естественно-научного института имени Лесгафта явился в военкомат и потребовал немедленной отправки на фронт. Ему, конечно, отказали — ведь старик стариком, через три дня стукнет 87 лет! Но что такое бюрократические препоны для того, кто осмеливался уже после революции спорить с самим Лениным? В общем, бедовый дед всё-таки добился своего — в 1942 г. его отправляют на Волховский фронт. Но в виде исключения, по разряду «командировка» и сроком на один месяц.

Исключением было всё. И сам академик, который ещё в 1939 г. записался в Осоавиахим и закончил там курсы снайперов. И то, что Морозов воевал на общих основаниях. И то, как он воевал. Уже через три недели взбешённые гитлеровцы открыли на нового снайпера настоящую охоту — его возможные позиции обстреливали артиллерия и миномёты.

Кабинет Морозова в Борке

Он умер уже после войны, 30 июля 1946 г., в своём поместье Борок, что в Ярославской области. Да-да, именно в поместье — по личному указу Ленина оно оставалось в «вечном владении» учёного. Последними его словами были: «Прощайте, звёзды».

Василий Талаш. 1844–1946 гг.

В 1941 г. газета «Известия» опубликовала стихотворение поэта Алексея Суркова, которое начинается так:

Над Полесьем ночи мглисты,

Ходит жуть, травой шурша,

Спят немецкие фашисты

В новой хате Талаша.

А заканчивается, как и полагается, немецкими трупами, обещанием партизанской мести и уверенностью в том, что хозяин «новой хаты» опять в строю:

Дед Талаш не горбит спину,

Пламя бьет из-под бровей,

В бой за родную краину

Дед скликает сыновей.

Имя Василия Исааковича Талаша в СССР было известно ещё до войны. В 1934 г. белорусский писатель Якуб Коласвыпустил книгу «Дрыгва», то есть «Трясина». В частности, там описывались вполне реальные подвиги деда Талаша, который ещё в весёлые денёчки 1919 г. сформировал партизанский отряд и от души давал прикурить полякам, позарившимся на белорусские земли.

Дед Талаш (справа) и Якуб Колас в кабинете писателя. 1943 год

Да-да, дедом Талаш был уже тогда — в 1919 г. ему исполнилось 75 лет. В 1941 году ему было уже 97 лет. И, тем не менее, у Суркова в стихах читаем следующее:

По болотам, по оврагам,

То в землянку, то в шалаш,

Молодым бойцовским шагом

Ходит старый дед Талаш.

Да полно! Может ли такое быть? Наверное, это просто пропаганда, враньё, в лучшем случае — фигура речи, поэтический образ.

Нет. Чистая правда. Дед Талаш действительно был арестован немцами по доносу. Сумел вывернуться — тут помог и преклонный возраст, и то, что он когда-то воевал с поляками, которых немцы традиционно недолюбливали. А потом, инсценировав собственную гибель, отправился в леса — искать партизан. И нашёл. Более того, сумел показать себя и в отряде. Когда над почти столетним дедом начали потешаться, он на спор прострелил шапку, подкинутую в воздух.

К боевым действиям его всё-таки не допустили. Но он сумел составить карту немецких опорных пунктов и укреплений, которые подмечал, пока искал партизан. Так что разведчиком его можно считать безо всяких скидок. В 1943 г. его вывезли на «Большую землю» — в Москву. Умер дед Талаш в возрасте 101 года на родине, успев кроме Ордена Красного знамени и медали «Партизан Великой Отечественной войны» заслужить ещё и памятный знак «За многолетнюю и безупречную службу в государственной лесоохране СССР».

Репродукция картины члена-корреспондента Академии художеств СССР, народного художника СССР Федора Александровича Модорова.