От автора: «Когда во времена СССР я работал на заводе, помню, как надо было выделить от цеха работников в подшефный совхоз. Тогда как раз озимые убирали, вот нас на зерноток и привлекли.»
Ещё раз, медленно – от завода на совхозный зерноток были направлены 30 человек рабочих завода с сохранением их средней заработной платы. Направлены туда, где по определению должен потеть за выплачиваемые деньги крестьянин.
Я не буду говорить за всех работников совхоза, кто-то же там что-то жал, потому как зерно привозили; но расслабленных с утра пораньше аборигенов, нетерпеливо ожидавших нормативного времени открытия сельмага, и явно не для хлебушка купить, а также шатающихся по посёлку, мы наблюдали в количестве. Несколько большем, чем было пассажиров в заводском автобусе, что привозил рабочий класс на битву с урожаем.
А ещё мы две недели летних каникул в другом совхозе проводили. Это у нас практикой называлось. С мотыгами на совхозных полях. Всякое культурно растущее пололи и прореживали. Жили в сельской школе. Пацаны в спортзале, девчонки – по классам.
А ещё у нас классные уроки труда были, осенью и весной. На эти уроки один учебный день в неделю отводился. Мы осенью ездили картошку убирать и кормовую свёклу, а весной – остатки картошки из буртов перебирали. Не забуду эту склизкую вонючую мерзость, что доживала до весны. И её – голыми руками. Потому как перчатки хозяйственные были роскошь и дефицит. Сейчас от таких условий детского труда слетит с катушек весь Рособрнадзор. Совхозникам же в большинстве своём было некогда: кто в алкогольной нирване, кто на личном подворье продовольственную программу выполняет. К нам они относились с высокомерной брезгливостью – мол, познайте, городские, хлебушка кусок почём.
Хотя понимаю, что сельским школьникам доставалось ещё круче – у них в принципе нормальная учёба только лишь зимой была. Это была середина 80-х. это был Неманский район Калининградской области. Может, это только нам так везло – не готов утверждать, что везде было подобное. Хотя жена доложила, что их летом из Москвы вывозили на те же две недели в совхоз в районе Егорьевска, полоть свёклу и собирать малину.
Повторю – завод еженедельно выделял 30 человек. Их нормы выполняли другие. Если же эти 30 заводу не критичны – то нахрена раздутый штат. Учебный процесс школьников также включал участие в борьбе с урожаем, в которой побеждали, в основном, мыши и гнилостные бактерии. К тому же, эффективность детского труда представляете? Нас как-то саженцы яблонь и груш замечательных сортов, привитые к черенкам, полоть поставили. Сдуру, потому как агроном в конце дня сначала вышел на визг, потом вообще звуковой диапазон покинул, и в него уже не вернулся: мы их мотыгами пох#рачили – мама не горюй. А каждый из них денег стоил.
К чему это я? А к тому, что победные реляции о невиданных сельскохозяйственных успехах раздавались тогда ежедневно, и из каждого утюга; некоторые нерадивые селяне их воспринимали как тосты. Отчёты о трудовых свершениях хлеборобов публиковались везде, от «Правды» до районных брехунков, сами хлеборобы заворачивали в них закусь.
Не, в магазинах хлеб, конечно, был, и по 16 копеек, не спорю; с остальным ассортиментом уже посложнее. А на овощные базы лучше было заходить в противогазе. Зато, повторюсь, пропаганда советского образа жизни свирепствовала вовсю. ЦБЗ постепенно кряхтел и крякал под грузом непрофильных забот; например, подруга работала в теплице при заводе, так вот: район им дал план по огурцам. На пике количество вспомогательного персонала, не занятого в основном производственном процессе, превышало количество занятых в это самом выпуске подпергамента и суперпергамента.
Впрочем, невзирая на это, план завод давал уверенно. Денег у завода не было них#ра, потому что склад готовой продукции был забит под потолок. Железнодорожники окончательно забили на её вывоз: железнодорожные пути к городу от Советска мало не заросли травой. Кое-как выгребали за счёт 2-й бумфабрики, выпускавшей канцелярский ширпотреб. Зато постоянно брались повышенные социалистические обязательства. Завод медленно погружался в долги, в году так к 86-му таки добился: преодолел миллионный рубеж (как говорили злые языки в городе).
Я не собираюсь огульно злобно хаять весь советский строй. Там было много чего симпатичного. Но плановая экономика зашла в 80-е в тупик, и вскоре бомбануло. Не только из-за этого, но из-за этого тоже. Зато красивые статьи и бравурные репортажи о постоянных производственных успехах были в количестве. И награды за трудовую доблесть тоже в количестве раздавались.
Последние комментарии
Сергей, я Вас уверяю, что при СССР все вопросы решались гуманно и правильно. О том, как сейчас они будут решаться — мы посмотрим. Не торопитесь.
автор статьи прав показухи было до и больше гоняли в колхозы и студентов и учащихся школ пугали многим
25 лет, с апреля по ноябрь наша экспедиция (по сути дела вычислительный центр министерства геологии Каз.ССР) должна была выделять по 150 человек каждый день на сельхозработы в подшефный совхоз. 150 техников, инженеров, программистов, кандидатов наук и даже доктора наук были, трудились на совхозных полях, начиная с посадки рассады и кончая уборкой капусты из под снега лопатами. Численный состав вычислительного центра в разные годы составлял от 700 до 1200 сотрудников. И каждый день, в среднем, по 100 человек гоняли балду с 9 утра, до 16-00, зарабатывая на совхозных полях за такой «труд» около 1 рубля!!! В то время как за отсутствие на своём законом рабочем месте получал зарплату, согласно штатного расписания. Сплошной дурдом!
Я там родился, вырос и до сих пор не теряю связи с малой родиной, хотя всю взрослую жизнь прожил в городе. И в колхозы поездил начиная со студенческих времен. Так что знаю о чем говорю. В нашем поселке безработных мужиков НЕ БЫЛО. Все где-то были оформлены. Механизаторами (трактористами), шоферами, грузчиками, скотниками (раздача корма, чистка стойл), рабочими стройцеха, рабочими кормокухонь, просто разнорабочими. И свою работу, когда это было надо, они делали. Ты увидел их у магазина. Было? Было. Скажем, скотник. Встал в 4 утра. К утренней дойке задал корм. Почистил сарай и до часу-двух свободен. Мог бы вздремнуть, а можно и за бутылкой. Лишь бы еще и вечернюю дойку в девять часов кормом зарядил. А что выпивши, так он же все равно свое дело делает. Бывало и запивал. Тогда доярки в крик- удой упал. А у них зарплата от удоя. Что делать заведующему фермой? Увольняли. А Иван три дня пробухает, и его жена Аня идет к Петровичу: возьми Ивана назад, у нас же трое детей. А Петрович с Иваном с детства друг друга знают. Там мы все друг друга знали.
лайк поставил, а модератор сделал наоборот. Что не понравилось?, через написанное автором явление соц. экономики почти все прошли, а идиотизма-то было куда как более… (хотя теперешняя-то власть еще хуже)
Статья чистое убожество, высосал из пальца. Я вырос, закончил школу, отслужил в армии все в СССР. То что тут написано не имеет ни чего общего с реальностью. А то что автор про плановую экономику написал так это вообще бред, сейчас все быстроразвивающиеся страны, используют плановую экономику. Та же Япония. Да были перегибы на местах, но тот беспредел который творится сейчас, и в подметки не годиться.
Приехавши в один из колхозов, нас, студентов, человек около тречсот, удивила новость о спартанских условиях жизни колхозников. Затем любопытство разрослось: где здесь в пионерском лагере, куда нас привезли, уборная? Оказалось ее нет…. Она сгорела в прошлом году. И ее заменял лес, начинавшийся сразу за ограждением. Затем, выяснилось, что такую прорву студентов колхозу-должнику просто нечем кормить. И мы, студенты, должны колхозу за это какую-то сумму денег. И здесь начались недоумения. Нам колхоз эти деньги «одолжил». А долг, сказал, что возьмет с нашего заработка. Сначала, конечно, обещал с заработка, но взял со стипендии. Т.к. заработок почему-то за два с половиной месяца оказался нулевым. Стипендию мы не получали в институте два месяца. Собирали картошку, свеклу, капусту, в лабазе работала сортировочная машина, всегда ломалась. Все гнило так, что запах был как в слоновнике. Гнилую картошку не увозили и бабули по ночам ее ликвидировали «на корм поросенку». В деревне, все знали, что не имелось ни единого поросенка. Но гнилая картошка применение в деревне находила. При всем обилии мужского населения в колхозе никто не хотел за такие расценки даже в сторону поля смотреть. Мужики кисли с удочками на берегу какой-то лужи, собирали грибы, трудились в собственных земельных уделах, но никто не и не утруждался даже думать о сборе колхозного урожая. Приезжал какой-то грузовик за собранными мешками и к машине с другого конца поля на плечах мы таскали мешки, потому, что машина в поле вязла. Почти через каждый день приезжали восемь заместителей четырех секретарей горкома «вдохновлять народ», «приумножать успехи на пути к коммунизму». А колхоз ежегодно был должен миллион рублей. Приехавши в колхоз, студенты выкупили билеты в бане на месяц вперед, но на следующий день эта баня закрылась на капитальный ремонт и больше не отрывалась при нас вообще. Встретить трезвого мужика в деревне было невозможно. А нам потом довелось узнать – трезвым по деревне было ходить зазорно: значит денег нет напиться или друзей, которые поднесут не заимел. Бригадиры, трудом которых было просто показать прибывшим студентам, куда направиться на работу еле-еле двигали губами и сами не знали где убран урожай а где нет. Так нас посылали дважды на убранные наделы. В начале октября начал выпадать снег. Картошка в мешках была уже со снегом. Какой-то студент-киргиз простудился и попал в местную больницу. Мешки стояли в поле до нашего отъезда, а скорее всего бы и до следущего студенческого приезда. По следу на снегу выдавались тайны — ночью приезжала какая-то бричка и мешки на ней уезжали или в чей-то амбар, или в Заготконтору, где за него платили около трех рублей, как за мешок со своего огорода. Жизнь в стране шла. Коммунизм приближался.
В своём многословном ла-ла автор утверждает, что для нас плановая экономика хуже, а кап. — лучше. А теперь подойдите к проблеме не с точки зрения проживания в классах-спортзале, а комплексно — по достигнутым в итоге результатам. ТОГДА — могучая независимая держава, 1-2 место в мире. Сегодня — разворованная страна, влачащаяся в ряду третьих стран (атомная бомба — советская, и не-хрена чужую мощь выдавать за свою) и живущая тем, что продаёт своё тело — нефть и газ. Страна с деградировавшим, безголовым, вроде автора населением (тоже, акын нашёлся: что вижу, то пою). Вот тебе, мыслитель и твоя как. экономика. КОТОРАЯ РУССКОМУ ЧЕЛОВЕКУ СУГУБО ПРОТИВОПОКАЗАНА. Вот так-то, ругатель советской и прославлятель капиталистической экоьномики.
Ведь был перед глазами опыт ближайших соседей Венгрии, Болгарии, Рyмынии, ГДР, Вьетнама… нормальные производственные отношения выстраивались там в сельском хозяйстве в yсловиях социализма.
Успешно решали. Никольский совхоз кормил пол Воронежа натуральными овощами и зеленью и, ещё фурами на Север. Теперь выращивает овёс на пиво.