И все знали что такое «ЗИМ»

Автомобиль ЗИМ (Газ 12) – это одна из самых лучших машин Горьковского автомобильного завода. Именно на ней впервые появился всем известный значок оленя, символ Нижнего Новгорода. Эта модель долгое время занимала промежуточное положение между роскошным «ЗиС» и «Победой»…

«Вот по дороге едет ЗиМ, и я им буду задавим». Подобные стишки были в своё время весьма распространены. Что же из себя представляет этот самый ЗиМ? Познакомился я с ним в самом раннем возрасте из возможных. Из роддома домой меня везли на такси этой модели. Имело место отнюдь не желание отца показать свою крутость, просто случайность — других машин не нашлось.
Больше на ЗиМе мне никогда ездить не приходилось. А в памяти спустя несколько лет остался огромный (как тогда казалось) белый легковой автомобиль со множеством фар, стоявший возле детской больницы. Страшно интересовало, светится ли у него ночью красный флажок посреди капота. Теперь-то понятно, что красный свет спереди не есть правильно. Да и вообще узнал про ЗиМ много нового. Может, и Вам будет интересно…

В конце 40-х годов прошлого века многие начальники «средней руки», включая областное партийное руководство, с огорчением обнаружили, что остались «безлошадными». Сохранившиеся с довоенных времён ЗиСы-101 и трофейные легковые авто постепенно приходили в негодность, новые ЗиСы-110 им в основном не были положены по рангу, а производившиеся в то время «Победы» М-20 первой серии были очень «сырыми», часто ломались в самый неподходящий момент, имели низкий уровень комфорта, да и выпуск их (как и послевоенной «Эмки» ГАЗ-11-73) был в количественном отношении весьма скромен. Так или иначе, назрело решение о создании и конвейерном производстве достаточно комфортабельного автомобиля.
В мае 1948 года Горьковский автозавод имени Молотова получил правительственное задание на разработку шестиместного легкового автомобиля ЗиМ (от «Завод имени Молотова»), известного также как ГАЗ-12, которому по комфортабельности, экономичности и динамике предстояло занять промежуточное положение между престижным ЗиС-110 и массовой «Победой».
На все работы, включая выпуск «нулевой» серии, отводилось 29 месяцев — срок, небывалый для нашего автопрома. Чтобы уложиться в него, нужно было либо полностью скопировать аналогичную зарубежную машину (заводу настоятельно предлагался американский Buick), либо создавать свою, максимально используя в ее конструкции имеющиеся на заводе агрегаты, в первую очередь — двигатель. И к чести газовских конструкторов, возглавляемых Андреем Александровичем Липгартом, несмотря на мощный прессинг со стороны руководителей министерства автопромышленности, был выбран второй вариант.
Забегая вперед, отметим, что создателям ЗиМа удалось позаимствовать около 50% деталей двигателя, трансмиссии и ходовой части у выпускавшихся тогда ГАЗ-51 и М-20.

Выбор варианта самостоятельного проектирования был отчаянно смелым шагом Липгарта — ведь именно в те дни из-за детских болезней пришлось приостановить производство «Победы», что вызвало гнев Сталина, приказавшего снять с должности главного конструктора. Руководству Минавтопрома удалось спустить дело на тормозах и сохранить за Андреем Александровичем его пост (сняли директора ГАЗа). Но теперь, в случае срыва сроков запуска новой машины в серию, Липгарт рисковал уже не должностью, а головой…
Наиболее приемлемым для сравнительно большого автомобиля мотором, выпускавшимся на ГАЗе, была рядная нижнеклапанная шестерка рабочим объемом 3,48 л, разработанная еще в 1937 году. После войны она появилась на грузовых ГАЗ-51 и ГАЗ-63. Мощность двигателя, устанавливаемого на грузовиках, составляла 70 л.с. Увеличить ее без ущерба для надежности мотора можно было максимум на 20 «лошадей» — явно маловато для машины планируемых размеров, имеющей обычную рамную конструкцию.
И тогда горьковчане пошли на шаг, не имевший аналогов в мировой практике, — применили на автомобиле с колесной базой в 3,2 м несущую конструкцию кузова. Это позволило снизить снаряженную массу машины, по сравнению с рамными одноклассниками, минимум на 220 кг. Кузов стал самым важным конструктивным элементом при создании нового ГАЗа, ибо, если бы не удалось разрешить все проблемы, возникавшие при его проектировании, о постановке нового автомобиля на конвейер в директивные сроки можно было бы забыть.
Впрочем, существует мнение, подтверждённое конкретными цифрами, что на такой большой машине несущий кузов с дополнительными усилителями никакого выигрыша в массе, по сравнению с рамной конструкцией, не дал. Недаром рама применялась на последующих ГАЗ-13 и ГАЗ-14.
Мощность мотора повысили до 90 л.с. — расширив впускные каналы, применив сдвоенный карбюратор и увеличив степень сжатия до 6,7, что требовало бензина А-70, тогда малораспространённого. В результате конструктивных улучшений в моторе автомобилю были обеспечены хорошая экономичность (расход топлива не превышал 18-19 литров на 100 км пробега — для того времени неплохой показатель для машины снаряженной массой 1940 кг) и достаточно высокая максимальная скорость — 125 км/ч.

Сравнительно невысокое число оборотов, соответствующее максимуму мощности, обусловило практически бесшумную работу двигателя. Этот вариант двигателя после прекращения производства ЗиМа устанавливался ещё много лет на автобусах ПАЗ-652 и гусеничных транспортёрах ГАЗ-47. Но бензин уже рекомендовался А-72.
Впервые в отечественном автомобилестроении на ЗиМе взамен маховика была применена гидравлическая муфта, через которую крутящий момент передавался от коленчатого вала на ведущий диск сцепления. Гидромуфта обеспечивала плавное трогание с места на второй скорости без опасности заглушить мотор при недостаточном нажатии на педаль газа.
Карданная передача открытого типа состояла из двух валов с промежуточной опорой, что позволило уменьшить их диаметр и понизить до предела переднюю точку качания кардана. В сочетании с гипоидной главной передачей такая конструкция дала возможность понизить ось вращения карданного вала на 42 миллиметра, разместить его под полом салона (кстати, ровного, без выступающего тоннеля). Но вот беда — гипоидный задний мост требовал гипоидного трансмиссионного масла, а с ним тогда было не густо. При заливке же обычного в те времена нигрола он выходил из строя через считанные часы.
Другим новшеством, впервые появившимся на наших машинах, стали 15-дюймовые колеса (до ЗиМа советские легковые автомобили имели минимум 16-дюймовые). Уменьшение диаметра колес потребовало применения нового типа барабанных тормозов — с двумя колодками и двумя тормозными цилиндрами.
Коль речь зашла о колесах — два слова об их подвеске. Спереди она была независимой, на поперечных рычагах с витыми пружинами, сзади — на продольных полуэллиптических листовых рессорах, которые для повышения долговечности подвергались дробеструйной обработке. Передняя подвеска оборудовалась стабилизатором поперечной устойчивости. Амортизаторы устанавливались гидравлические, двойного действия.

При разработке кузова основное внимание уделялось обеспечению его прочности и жесткости на кручение. Конструкторам удалось решить эту проблему, свидетельством чему является тот факт, что в ходе испытательных пробегов была отмечена высокая герметичность кузова, позволявшая, в частности, преодолевать броды глубиной до 550 мм без попадания воды в салон. При 1500-километровом пробеге по сельским дорогам, проходившем летом при температуре воздуха до +37, пыль в салон также не проникала.
В соответствии с техзаданием машина должна была перевозить 5 пассажиров, но конструкторы изыскали возможность разместить на заднем сиденье трех пассажиров и увеличить общее число мест, включая водителя, до 7. Для этого раздвинули ниши задних колес, увеличив их колею до 1560 мм (колея передних была на 100 мм меньше). Такое решение потребовало расширения хвостовой части кузова, что и было сделано за счет выступающих крыльев задних колес. С точки зрения дизайна это позволило нарушить монотонность длинной боковины, сделать ее более динамичной. Хотя два дополнительных задних сидения и хранились в сложенном виде в спинке переднего дивана, в рабочем состоянии они располагались по ходу движения.
Управлять машиной было довольно легко — помогали увеличенное до 18,2 передаточное число в рулевом механизме и большой диаметр рулевого колеса. Кстати, при длине чуть более пяти с половиной метров ЗиМ имел радиус поворота всего 6,85 метра.
Салон был богато для того времени отделан, снабжался трехдиапазонным ламповым радиоприемником, механическими часами с электрическим подзаводом, двумя электроприкуривателями, пепельницами, сложной и мощной системой отопления с двумя вентиляторами. При этом радиатор системы отопления находился далеко впереди, рядом с основным.
Интересными особенностями ЗиМа были капот, открывающийся на любую сторону или снимаемый вообще (фиксирующие ручки находились слева и справа под приборной доской), а также гнутое, впервые в нашем автостроении, заднее стекло. Именно на передке кузова ЗиМа впервые появилась всем известная сейчас эмблема с изображением оленя. Стоп-сигнал сзади был всего один, по центру крышки багажника. Часть машин вместо обычных фар комплектовалась лампами-фарами. А ещё была лампа освещения багажника, автоматически включающаяся при помощи ртутного (!) выключателя.

Автомобиль требовал частого техобслуживания. Например, инструкция по эксплуатации предписывала ежедневно проверять крепление генератора, карбюратора и стартёра. Если температура опускалась ниже 15 градусов мороза, то опять-таки ежедневно требовалось сливать не только воду из радиатора, но и масло из картера двигателя.
При стоянке свыше десяти дней, во избежание порчи шин, надо было устанавливать кузов на подставки. А ещё рекомендовалось использовать зимой не новые шины, а отремонтированные. Новые должны были храниться до лучших времён, т.е. до лета. В случае же отсутствия такой возможности отремонтированные шины нужно было ставить на передние колёса, а новые — на задние. Сейчас подобные рекомендации звучат, мягко говоря, странно.
Седьмого ноября 1949 года опытный экземпляр ГАЗ-12 принял участие в праздничной демонстрации в Горьком. Через три месяца — 15 февраля 1950 года — машина, как это было принято, предстала на суд руководителей государства. Автомобиль им понравился, даже Сталин, говорят, не удержался от похвалы.
В октябре 1950 года (точно в срок) в Горьком собрали первую промышленную партию машин и начали их серийное производство. Естественно, новый автомобиль в первую очередь направлялся в номенклатурные структуры. Позже, в более простом исполнении — велюровая отделка салона была заменена дерматиновой -машина стала поступать в таксомоторные парки (стоимость проезда была в полтора раза выше, чем в «Победе», являвшейся тогда нашим основным автомобилем-такси).
ЗиМ даже находился в свободной продаже, но из-за цены в 40 000 тогдашних рублей был доступен только «аристократии». В частности, его приобрели украинские писатели М. Рыльский и ненавидимый местными школьниками П. Тычина («Лучше слопать кирпичину / Чем учить Павла Тычину»).

В том же году на базе ЗиМа началась сборка «Скорой помощи» (ГАЗ-12Б), имевшую стеклянную перегородку за передним сиденьем, два откидных кресла, расположенных одно за другим, и носилки, которые выдвигались и задвигались в машину через крышку багажника, снабжённую усиленными наружными петлями.
ГАЗ-12Б имел опознавательный фонарь на крыше, фару-искатель на левом переднем крыле и окрашивался — в отличии от остальных в основном чёрных ЗиМов — в белый цвет. Отдельные экземпляры оставались на вооружении Минздрава вплоть до начала 80-х и докатывали свой век в провинциальных городах. А вот фаэтон ГАЗ-12А в серию так и не пошёл из-за проблем, связаных с прочностью кузова.
Сразу после начала выпуска ЗиМ произвел переполох среди чиновников. Многие страстно возжелали пересесть из скромных «эмок» и «Побед» в куда более представительные авто. Борьба за обладание газовским флагманом приобрела такие формы и такой размах, что журнал «Крокодил» был вынужден уже в начале 1952 года опубликовать фельетон «Стоп! Красный свет!», клеймивший позором деятельность номенклатурных работников, шедших на всякие ухищрения ради получения персонального ЗиМа.

В 1959 году автомобиль уступил место «Чайке» ГАЗ-13, а в следующем году прекратилось производство санитарных ГАЗ-12Б. «Чайка», в отличие от ЗиМа, собиралась в малых количествах на стапелях, в такси и «Скорой помощи» не работала и в продажу внутри страны не поступала. Удивительно, но в 60-х — 70-х даже первые секретари обкомов, полновластные хозяева областей, зачастую ездили на обычных (по крайней мере, внешне) «Волгах». В немаленьком Харькове, например, до середины 70-х ни одной «Чайки» не было (потом одну или две передали в «Дворец Бракосочетаний» после капремонта). А ЗиМов в своё время было относительно много.
К сожалению, они не отличались долголетием. Длинный несущий кузов со временем всё же прогибался. Недаром инструкция рекомендовала не оставлять двери открытыми на длительный срок (впрочем, возможно это связано с опасностью разряда аккумулятора через плафон освещения салона). И в начале 70-х ЗиМы были на дорогах уже редкостью. По той же причине — деформация кузова — сохранившиеся экземпляры сейчас весьма сложны в реставрации. Впрочем, некоторые автомобили трудились ещё на рубеже 80-х — 90-х. В тот период запомнился ЗиМ с полным салоном овощей, подвозивший их на придорожный базар на трассе Харьков — Симферополь. Правда, состояние его было довольно ржавое.

Всего, включая «Скорую помощь», было выпущено 21527 автомобилей, практически не менявшихся (за исключением введения в октябре 1951 г. электромагнитного тягового реле стартёра с заменой педали его включения на кнопку на панели приборов).
Ниже с некоторыми сокращениями приводится статья из журнала «Мотор» 90-х годов.

«Шасси № 100»

Первым хозяином этой машины был начальник гаража особого назначения (ГОН). Шасси № 100, год выпуска — 1950-й. Семь лет автомобиль жил нормальной номенклатурной жизнью, не испытывая недостатка в качественном бензине, масле и внимании.
В 1957 году была разоблачена антипартийная деятельность Маленкова (предсовмина), Молотова (министр иностранных дел), Кагановича (министр путей сообщения) и «примкнувшего к ним Шепилова» (секретарь ЦК). Последовала чехарда с переименованиями заводов, шахт, пароходов и детских садов. Завод имени Молотова переименовали обратно в ГАЗ, а машине «имени Молотова» вернули заводской индекс ГАЗ-12. Естественно, аббревиатура ЗиМ по бокам капота и на облицовке радиатора тоже была заменена.

Население отнеслось к этим нововведениям индифферентно, по шильдикам можно было только определить год выпуска машины — до или после 1957 года. Но хозяину шасси № 100 пришлось заменять в машине все, что было связано с именем опального министра иностранных дел. Иначе кремлевский «зимовладелец» рисковал быть неправильно понятым и отправиться, например, вслед за Маленковым строить плотину. Даже кнопка звукового сигнала с надписью ЗиМ была заменена на кнопку с оленем от только что пошедшей в серию «Волги». Такую процедуру ГОН проделал со всеми своими машинами — быстро и скрытно, как вынесли Сталина из Мавзолея. Бред?
Но 40 лет назад люди жили совсем в другой стране.
Черный лакированный исполин приветливо распахивает тяжелые двери. Задние открываются против хода. Велюровый салон пахнет отнюдь не машинным маслом — на центральной стойке лобового стекла закреплена капсула, в которую заливался либо ароматизированный экстракт, либо парфюм. Капсула была пуста, но салон так пропах привычками партноменклатуры, что хватит еще надолго.
Приборная панель сама по себе монумент, как «сталинский» дом. Огромный круглый спидометр, симметрично с ним часы, в центре — трехдиапазонный ламповый радиоприемник. Сверху панели, также по центру, тумблер включения «дворников». Все переключатели и кнопки выполнены из особой пластмассы «под слоновую кость».

Создается полная иллюзия того, что панель и оконные рамки облицованы деревом дорогой породы, но это всего лишь фактурная краска по металлу. Метод нанесения был изобретен на заводе за несколько месяцев до начала выпуска ГАЗ-12.
ЗиМ — машина для пассажира. Огромное пространство для сидящих сзади получено за счет удобств водителя -передний диван очень близко сдвинут к рулевому колесу и закреплен намертво. В этом отношении и «Победа», и «Волга», с точки зрения водителя, более эргономичны.
В спинке дивана сзади установлены ручки и часы прямоугольной формы. Вообще-то на их месте должна быть здоровенная пепельница, но первый хозяин, видимо, не поощрял курение и предпочел установить часы. Под спинкой два откидных сиденья — страпонтены. Их раскладка производится в три приема: откидывается сиденье, из сиденья — полспинки, затем еще полспинки. Несмотря на кажущуюся хрупкость конструкции откидных сидений, они довольно удобны и позволяют выдержать дальнюю дорогу. Хотя хозяева жизни на них не сидели.
Задний диван — просто царский. Он рассчитан на двух пассажиров, но и с размещением третьего проблем не будет. При этом можно вытянуть ноги и положить их на разложенные страпонтены. По бокам дивана, над колесными нишами, остались пепельницы — по одной с каждой стороны. Задние боковые окошки открываются подобно форточкам.

Включаем зажигание, кнопка стартера находится на левом краю приборной панели. Капот едва заметно пошевелился и успокоился. Нижнеклапанный мотор почти не слышно, рядная шестерка — это оптимальная конфигурация.
Холостой ход — 300–400 оборотов, максимальная мощность снимается при 3600, а максимальный момент — при 1900 об/мин.
Все три педали — напольные. Рычаг переключения передач расположен справа на рулевой колонке и имеет тот же алгоритм, что и на «Волге». Включаем первую, отпускаем сцепление, но машина стоит на месте. Гидромуфта рассчитана таким образом, что холостых оборотов двигателя для трогания не хватает. Для этого нужно нажать педаль газа. Если убрать ногу с педали, машина остановится, но не заглохнет. Трогание можно отнести к разряду «самых плавных».
Разгонная динамика такому аппарату ни к чему. По паспорту для разгона до сотни требуется 37 секунд.
Трогаемся по инструкции: «В хороших дорожных условиях трогаться с места следует на второй передаче, а в плохих — на первой». Первая пригодится лишь при начале движения по раскисшему проселку, либо в гору.
Поехали. Не торопясь переключаемся на третью — прямую. Тихоходный двигатель кажется очень эластичным, а гидромуфта избавляет от частых переключений. Вторая передача может использоваться в диапазоне от 0 до 80км/ч. Почти автомат — включил и поехал. «Переключение со второй передачи на прямую и наоборот можно производить при любой скорости движения» — это тоже из инструкции.

Вхождение в поворот на малой скорости напоминает замедленное кино — машина не спеша поворачивает, занося сначала флажок на капоте, затем водителя, затем заднюю часть. Водителю же кажется, что все вращается вокруг него. Гидравлический привод тормозов не имеет усилителя, но титанических усилий не требует- двухтонная махина замедляется очень уверенно и охотно.
Об усилителе руля речь в те годы тоже не шла. Рулевое колесо большого диаметра позволяет управлять автомобилем не напрягаясь. Сечение рулевого колеса призывает не вцепляться в него мертвой хваткой, а рулить, положив ладони на обод или спицы. Автомобиль послушно повинуется, не вынуждая водителя делать резкие движения. Машина требует нежности и сама платит тем же.
Плавность хода воспринимается как нечто само собой разумеющееся — пассажиры ЗиМов были не из простых.
Причем чем выше скорость, тем больше плавность хода. Когда переваливаешь за 90, возникает ощущение полета. Почти две тонны луженого металла скрадывают скорость и все внешние раздражители — неровность дороги или боковой ветер.
Рулишь и как бы спрашиваешь: «Куда, товарищ генерал?» А когда сядешь на задний диван, невольно начинаешь давать команды «поверни туда, поверни сюда».

Говорят, что металл аккумулирует информацию. И этот ЗиМ может поведать многое о своем времени. Динамик лампового радиоприемника, чуть похрипывая, выдает вполне приличный саунд, и теперь — спустя 46 лет — можно узнать об интригах в Кремле. Но в этой машине хочется слушать Клавдию Шульженко и курить папиросы.