Фотографии со свадеб известных советских рок-музыкантов

Подборка свадебных фото с кратким рассказом о каждом фото.
Итак начнём

Виктор Цой и Марианна Родованская

Виктор и Марианна поженились лишь через три года после знакомства, в феврале 1985 года. Они познакомились на дне рождения кого-то из приятелей. Цою тогда было 19, Марианне 23. Марианна была старше Виктора, из-за чего первое время Цой переживал и комплексовал, тем более что получал он гроши
«Мы были бедны как церковные крысы, — вспоминала Марианна. — Снимали комнату в коммуналке, питались чем бог пошлет. Даже приличную свадьбу не смогли сыграть. Вместо свадебного платья я надела белый пиджачок и светленькую юбочку в полоску». На свадьбу пришел весь «бомонд» ленинградского андеграунда… В августе того же года в семье Цоя родился сын…
Вместе с Цоем Марианна проживет несколько лет. Будут зимой и летом гулять по улочкам Ленинграда, ютиться в коммунальной квартире у Майка Науменко, ездить с семьей Гребенщиковых — Борисом и Людмилой на пляж, там они будут купаться, петь, пить и еще раз петь… Вдвоем, без билета на поезде, они будут добираться до солнечного Крыма. В поезде двух «зайцев» найдут проводники. Но на счастье Виктора и Марианны — это были не дядьки-проводники, вечно злые и неухоженные, а проводники-студенты, которые слышали полуподпольные записи «КИНО»… До самого Крыма Цой будет петь свои песни туристам и проводникам. А на побережье Черного моря Цой не сможет разговаривать из-за сорванного в поезде голоса…

Вячеслав и Марина Бутусовы

Марина Бутусова: «Первое впечатление от Бутусова — глаза. В колхозе, куда нас отправили на картошку сразу после поступления в институт, Слава носил вязаный „шлем“ с узкой прорезью на лице, за что и получил смешное прозвище среди однокурсниц… «Серая шапочка» только и ходит на утреннюю гимнастику, чтобы на тебя поглядеть», — как-то сказала мне подружка. А я обычно не смотрела по сторонам и многого не замечала. Стала тоже потихоньку приглядываться к Славе… Подойти он решился ко мне только на посвящении в студенты. Мы оба отучились в художественных школах и уже в 16 лет поступили в Свердловский архитектурный институт, но на разные факультеты. И вот когда получили зачетки, Слава вызвался проводить меня до „Уралмаша“. Сам он при этом жил на другом конце города, куда потом до глубокой ночи добирался на перекладных.
По характеру мы оба были молчуны — шли рядом, но не разговаривали. Первые взрослые отношения — вот и мы все из себя серьезные. Замерзли по дороге — зашли погреться в подъезд. Я ставлю под ноги свой новенький портфель, где хранится вся моя «студенческая жизнь»: чистая тетрадка, набор помад, который приобрела у какого-то барыги, и зачетка. По лестнице скатывается шумная компания. А мы все молчим: смотрим в окно, на батарею, друг на друга… Часа через полтора Слава выдает первую фразу: «Как думаешь: ты мне нравишься или я тебя люблю?» От смущения роняю глаза в пол: а портфеля-то моего нет! Вспоминаю, что мимо пробегала какая-то шпана… Пулей вылетаем из подъезда, ловим милицейский «каблучок». Стражи порядка нас же и отчитывают: «Следите за своими вещами!» Это и было единственное признание в любви за всю нашу жизнь… Молчуны!
После многочисленных ночных прогулок я набралась смелости познакомить со Славой маму. Она бросила фразу: «Привела какого-то татарина…» — такое было ее первое впечатление. А потом так самозабвенно его полюбила! Ведь Слава был рядом, когда в нашей семье случилось горе — отца нашли на улице истекающим кровью. Какие-то хулиганы ударили его по голове — может, мстили за что-то (он работал в суде). Двадцать дней, до самого конца, мама дежурила у его постели, а мы со Славой приходили навещать. Поскольку он жил далеко, решили: поживем это время у нас в квартире, на „Уралмаше“. Слава участвовал и в похоронах, во всем нас поддерживал. Во время прощания с отцом мне было совсем худо: мало того, что такая невосполнимая потеря, так еще и постоянно тошнит… Где-то через месяц мама сообразила в чем дело. В свои 17 лет я и не задумывалась, что откуда берется! Так что Аня у нас сразу наметилась. И счастье, и несчастье мы со Славой умудрились пережить за какие-то четыре месяца: в сентябре познакомились, в октябре стали жить вместе, а 10 января уже сыграли свадьбу»

Владимир и Елена Шахрины

Владимир Шахрин: «Во-первых, изначально между людьми должна быть просто любовь. Когда мужчина делает предложение, он должен чувствовать, что хочет прожить с этой женщиной всю жизнь. А потом мужчине нужно стараться в первую очередь думать и заботиться о своей жене, чтобы ей было хорошо. Не переходить определенную грань. Моя жена от меня за всю жизнь не слышала ни одного матерного слова. А мы с ней знакомы с 1976 года. Хотя все эти нецензурные слова я, конечно, хорошо знаю: на стройке как-никак восемь лет отработал»

Джоанн Стингрей и Юрий Каспарян

2 ноября 1987 года гитарист группы «Кино» Юрий Каспарян женился на американской певице Джоанне Стингрей, имя которой в значительной степени связано с популяризацией на Западе питерского рока
Джоанн Стингрей: «Свадьба получилась восхитительной. Официальная часть проходила в ленинградском Дворце бракосочетаний. Это было очень смешно. Я не понимала ничего из того, что говорит сотрудница Дворца бракосочетаний, и не говорила по-русски. Меня научили, что надо отвечать „Да!“. Я ждала момента, когда эта женщина обратится ко мне, чтобы сказать „Да!“, и волновалась, что могу произнести это не вовремя. А после официальной части была вечеринка в Петропавловской крепости. Там были все друзья — все рокеры Ленинграда и мои родители. Был большой концерт, была замечательная атмосфера „
Более подробный фоторепортаж этой свадьбы здесь:
Свадьба Джоанны Стингрей и Юрия Каспаряна, 2 ноября 1987,
Ещё несколько фотографий со свадьбы Юрия Каспаряна и Джоанны Стингрей 2 ноября 1987,
Свадьба Джоанны Стингрей и Юрия Каспаряна, 2 ноября 1987. Заключительная часть

Майк Науменко и Наташа Кораблева

Наташа Кораблева поселилась у бабушки на Васильевском острове. Заглянул как-то двоюродный брат Вячеслав. Он играл тогда в малоизвестной ленинградской команде “Капитальный ремонт». «Это Майк», — представил своего спутника.
Во всем Ленинграде, наверное, не было человека, который не слышал бы имени Майка Науменко.
Второй раз они встретились на свадьбе Вячеслава. В разгар торжества Михаил уехал на вечерний спектакль в Большой театр кукол, где в то время работал радистом. А потом неожиданно вернулся.
«Вот тут уж все удивились! — вспоминает Наташа. — А Майк пригласил меня на репетицию. Однажды Майк рассказал о новой пластинке Дэвида Боуи, и я пожелала немедленно ее послушать. Я даже настаивала… Майк, слегка удивившись такому нахальству, привел меня к себе. Плюньте в глаза циникам, утверждающим, что все рок-музыканты — самоуверенные бабники! Бывают юноши трепетные и прекрасно воспитанные...»
Однажды летним вечером, когда Наташа и Майк любовались купчинскими домами с балкона Иши Петровского, Майк сказал: «Мечтаю поселиться с тобой в старинном замке, но могу предложить только квартиру с родителями и зарплату сторожа...»

Борис Гребенщиков и Наталья Козловская

Первая жена Бориса Гребенщикова Наталья Козловская решила соединить с ним свою судьбу сразу после окончания института. Их свадьба была громко отмечена в ресторане «Астория» в обществе многочисленных друзей. Через год Борис стал отцом маленькой Алисы