Ошибка полковника Козлова

Значкист и парашютист, член партии, молодой и образованный красный командир. Полковника Козлова ждала блистательная военная карьера, но всё изменил один приказ октябрьской ночью 41-го под Москвой.

По анкете 36-летний Пётр Сергеевич Козлов выглядел практически идеальным красным командиром. Из крестьян-бедняков, вступил в партию в 1928 году. Выпускник академии им. М. В. Фрунзе, участник советско-финляндской войны, отличился в боях, награждён орденом Красного Знамени. Хорошо знал немецкий язык, был инструктором парашютного спорта. Женат, две дочки. Но, как вспоминала жена, он всегда говорил: «Сначала Родина, потом личное».

Огненное дыхание «Тайфуна»

Первым испытанием для полковника Козлова стал «вяземский котёл». Незадолго до рокового октября 41-го ему доверили ополченческую 17-ю стрелковую дивизию (сд). До этого Козлов командовал лишь полком, пусть и на реальной войне с Финляндией.
Дивизия стояла во втором эшелоне, на широком фронте, и в первые дни октября получила удар сразу двух свежих танковых дивизий немцев. Шансов на выживание она не имела никаких. Последовали разгром и выход из окружения мелкими группами.
Сам полковник вышел к своим с одной из таких групп. Госпожа Удача ещё оставалась на его стороне.

Феникс из пепла

Остатки 17-й сд в середине октября спешно переформировывались в тылу Западного фронта. Чтобы оценить стартовые условия, достаточно будет сообщить численность соединения на 12 октября 1941 года — 472 человека.
Сохранившую номер 17-ю стрелковую дивизию стремительно накачивали маршевыми ротами, частью из сибиряков. Правда, среди сибирских рот было много солдат старших возрастов. Также Козлову отдавали вышедших мелкими группами окруженцев других соединений. В итоге если на 15 октября в дивизии насчитывалось 2 879 человек, то к концу дня 16 октября в ней было уже 4469 человек.
В один день — 14 октября 1941 года — дивизия Козлова получила сразу большую партию автоматического стрелкового оружия. Численность «автоматики» — 180 ППШ, 193 ручных и 61 станковый пулемёт. Это, по меркам осени 41-го, немало. Но на освоение полученного богатства оставались считанные дни.
Гораздо хуже обстояло с артиллерией, насчитывавшей несколько 76-мм и 122-мм орудий. Противотанковая пушка имелась всего одна. В изобилии только бутылки с зажигательной смесью — их привезли аж 6250 штук. Минимум по две на каждого бойца первой линии. Но в чистом поле их ценность была весьма условной.

Варшавское шоссе

Удача отвернулась от Козлова, когда пал Малоярославец. После провала под Ильинским немцы всё же смогли охватить заслон курсантов на шоссе и ворваться в город утром 18 октября. Хуже того, неприятельские танки понеслись по Варшавскому шоссе дальше на восток. Это были чешские «праги» Pz.38(t), но при слабости противотанковой обороны даже они становились смертельно опасными.
Комфронта Георгий Жуков, осознав нарастающую угрозу, отдал приказ двигать недоучившиеся полки 17-й сд на рубеж реки Протва ещё в ночь на 18 октября. Но пока приказы добрались до штаба Козлова, события начали раскручиваться с устрашающей быстротой.
Автомобильные мосты на Протве немцы захватили вскоре после полудня 18 октября. Далее «праги» «боевой группы Томале» двинулись дальше по шоссе и через 15 км захватили переправы на реке Истья.
Фактически пока части дивизии Козлова занимали оборону, их охватили с фланга и лишили главной магистрали снабжения — Варшавского шоссе. Враг оказался далеко позади.

Задачка с многими неизвестными

После прорыва немцев по шоссе Козлов держался целые сутки — 19 октября. Трудно даже представить череду судорожно перебираемых им вариантов действий.
Вверенная ему дивизия в тот момент была скорее вооружённой толпой, нежели сколоченным соединением.
Самый грамотный вариант — контрудар в направлении переправ через Протву — практически исключался. Ни выучки, ни артиллерии. Наиболее разумным представлялось удерживать рубеж по Протве, ожидать отхода частей 312-й сд Наумова и совместно с ним наносить контрудар. Но этот план отягощён послезнанием. Козлов вряд ли был уверен, что из зарева и стрельбы на западе кто-то сможет выйти и привезти с собой пушки. Часики же тикали и грозили перехватом немцами оставшихся дорог на восток.
Наконец, Козлов отдал роковой для него приказ отходить.
В ночь на 20 октября 17-я сд начала отступать на следующий рубеж — реку Нара. Всё шло по худшему сценарию. В процессе отхода взрывались оставшиеся мосты через Протву. Именно в них упёрлась отступавшая 312-я сд с артполком РГК, что привело к потере всей артиллерии и машин с рациями.
Неправильный ответ на вопрос в задачнике сразу же обернулся наказанием. В 4:45 утра 22 октября Жуков в приказе потребовал: «Командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять».
На уже оставленной соединением территории, в полосе обороны одного из полков под Угодским заводом, находилась деревня Стрелковка, где родился и вырос сам Жуков. Впрочем, это лишь добавляло ярости комфронта, возмущённому самовольным оставлением позиций.

«Я готов на всё…»

Полковника Козлова действительно арестовали, но его судьбу ждал ещё один поворот. Вместо донесения о расстреле командующий 43-й армии Константин Голубев даже несколько растерянно доложил Жукову: командир 17-й сд «не расстрелян, а бежал от конвоя».
Для хорошо физически подготовленного полковника справиться с конвойными явно не составляло большого труда. Однако бегство сужало для Козлова и без того небогатый выбор дальнейших шагов.
Немецкий язык пригодился ему совсем не в тех обстоятельствах, ради которых он его учил. Значкист и парашютист пошёл к немцам и сдался в плен. На допросе дал подробные показания и изъявил готовность служить нацистам — «я готов на всё». Дальнейшая судьба Козлова достоверно неизвестна. Есть данные о его расстреле в плену в 1943 году.
История предательства полковника, командира 17-й сд, заставляет задуматься о превратностях солдатского счастья. Даже хорошо образованный и подготовленный человек с боевым опытом на войне может оказаться в безвыходной ситуации. Причём в случае с Козловым, каждый следующий ход только усугублял положение.
Универсальным правилом здесь оказывается «делай что должен и будь что будет». Выполнение последнего приказа — держать переправы на Протве — могло спасти ценную технику и людей, в том числе и самого Козлова.
Алексей Исаев