Их не услышали 22 июня 1941-го…

Мельник, машинистка и обер-фельдфебель. Если бы их услышали 22 июня 1941 года было бы другим…

…Одежда гостя была мокрой насквозь. Из рукавов рубахи на пол капала вода. Вздрагивая, он стучал зубами. Мешая русские и польские слова, со слезами на глазах человек повторял одно: «Они уже наводят переправу. У шоссе, где был паром. Другую — у большого камня. Я старый солдат русской армии, воевал за Россию ещё в 1914 году… Хочу помочь. Их офицеры открыто говорят: нападут на вас утром, в четыре часа».

Мельник Иосиф Бодзинский

«Это мельник из Польши. Только что переплыл реку и потребовал доставить его к вам, — хмурясь, доложил один из бойцов командиру 2-й заставы 17-го погранотряда Василию Горбунову. — Утверждает, что завтра, 22 июня, немцы начнут наступать на Брест…»

Три перебежчика

Как вспоминал позднее в своих мемуарах младший лейтенант Горбунов, ему и верилось, и не верилось: «Факты говорят: это война. А разум — нет, это абсурд». Он сделал попытку связаться с Брестской крепостью, но телефон молчал — провода к тому времени уже перерезали немецкие диверсанты.

Поразмыслив, Горбунов поднял заставу в ружьё и послал на границу дополнительные наряды с ручными пулемётами. Именно они и расстреляли в упор надувные лодки с солдатами вермахта, когда те начали переправляться через Западный Буг.

Благодаря предупреждению вторую заставу не застали врасплох: 22 июня 1941 года, оказывая упорное сопротивление, она продержалась до 18.00, пока её защитникам не пришлось отступить. По сути перебежчик спас жизнь множеству людей.

— Уцелевшие документы из архивов свидетельствуют: это было вовсе не единственное предупреждение, — утверждает польский историк Адам Казимежский. — 18, 20 и 21 июня в Брест перебрались три перебежчика. Каждый из них назвал точное время вторжения Германии в СССР.

Один — поляк, о котором вы говорите, — мельник из деревни Старый Бубель. Другой — обер-фельдфебель вермахта. Третьей, говорят, была женщина — машинистка из немецкой комендатуры в Тересполе. Была ли от них польза?

Капитан 45-й пехотной дивизии Марк Хесс, попав в плен, указал на допросе: немцы обсуждали план о переброске в Брестскую крепость десанта, дабы захватить советских солдат спящими. Но командование сочло, что обер-фельдфебель предупредил русских и десант может оказаться в ловушке. Таким образом перебежчики сорвали захват крепости.

…Кто же были эти люди? Поиск сведений о машинистке в архивах польского приграничного города Тересполь ничего не дал — не осталось записей о тех, кто работал в немецкой комендатуре. В родной деревне мельника, переплывшего Буг, не помнят ни его самого, ни его детей: «Бодзинские? Нет, такие давно тут не живут. Попробуйте обратиться в Варшаву».

Лишь относительно обер-фельдфебеля удалось отыскать зацепку. Житель Тересполя, 82-летний Войцех Березич, вспомнил: «20 июня 1941 года немцы переполошились — заходили в дома, устраивали обыски: искали своего солдата, который внезапно исчез на посту».

Архивы Бреста свидетельствуют: в тот же день, 20 июня, на третью пограничную заставу (к командиру Василию Михайлову) прибыл капитан Солдатов, с ним — человек в штатском.

Солдатов сообщил: есть приказ срочно переправить штатского за реку, в Польшу, чтобы перепроверить «только что поступившую информацию от перебежчика со стороны немцев». Это и было сделано. Через два часа штатский вернулся и заявил: подходы к Бугу забиты немецкими войсками и средствами переправы.

Послали срочную депешу в Брест, но, увы, ей не придали значения, и нападение немцев через два дня явилось полной неожиданностью.

Их не услышали

— Я согласна с мнением, что перебежчиков было несколько, — рассказывает Тамара Юрчик, сотрудница мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». — На это указывают как архивные источники, так и свидетельства очевидцев.

На данный момент удалось установить имя только одного — польского мельника: Иосиф Максимович Бодзинский. В наших архивах имеется его фотография. Этот человек, переплыв Буг, прибыл на территорию второй погранзаставы в 22 часа 21 июня 1941 года, а уже в три часа ночи пограничники были готовы к бою.

Самого Бодзинского отправили в комендатуру в 8 км от границы и поместили под охрану. Что случилось дальше, непонятно, однако Иосиф остался жив. В нашем досье одна строчка: «Умер в городе Быдгощ в конце 60-х гг.». Судя по фотографии, ему было примерно 80 лет. Наградили ли его? Я не знаю…

Независимый исследователь из Гомеля Максим Коваль пытался отследить судьбу Иосифа Бодзинского. Он сделал запрос в Быдгощ, но ответ не пришёл. «Куда делись дети Бодзинского из деревни Старый Бубель? Не исключено, что их расстреляли немцы. А вот обер-фельдфебель вермахта далее в документах не упоминается…

Можно лишь предположить: этот перебежчик погиб сразу после начала войны, в ходе артобстрела Бреста. Знаете, что обидно? Люди рисковали своей жизнью, жизнями своих родственников, дабы поведать о войне, однако при таком количестве предупреждений советское командование не приняло их во внимание. Скорее всего, перебежчиков даже не наградили. А ведь, похоже, 22 июня 41-го могло бы сложиться совсем по-другому…»

…Правда ли это? Сложно сказать. Германия сосредоточила против СССР отборные части с лучшей техникой — так или иначе, в первое время пришлось бы отступать. «Как профессиональный военный я считаю: поступок Бодзинского не мог изменить ход войны, — говорит директор мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» генерал-майор Валерий Губаренко. — Однако этот человек явно заслуживает награды за личное мужество».

Но, если бы перебежчикам поверили везде, а не только на второй заставе Брестского погранотряда, возможно, удар немцев оказался бы не столь внезапным. Жаль, что этих людей не услышали