На борьбу с церковью в Союзе уходили миллиарды рублей, тонны бумажных отчетов и неизмеримое количество человеко-часов. Но стоило коммунистической идее дать сбой, как куличи и крашеные яйца тут же выбрались из подполья…
Танцы, чучела, спектакли
Свободу антирелигиозной пропаганды провозгласили в 1929 году. Церкви обложили налогом; если община выплачивала его, то добавляли второй, третий… И так до тех пор, пока бремя не становилось непосильным и храм не закрывали.
«При этом община сама должна была послать наверх обращение трудящихся с просьбой ликвидировать храм, — рассказывает историк Олеся Стасюк. — Из материалов госархива видно, что все подобные заявления обычно были написаны одним почерком или, например, часть документов дублировала один вариант текста, а часть — второй, как под копирку».
Из многих освободившихся храмов попросторнее устраивали клубы. По словам историка, бывали случаи, когда молодежь не могла заставить себя ходить туда на гульки, и тогда местные функционеры буквально заставляли девчат танцевать в церкви в присутствии партверхушки. Кого замечали на всенощной или с крашенками, могли выгнать с работы или исключить из колхоза, и семье приходилось туго.
«Страх так укоренился, что даже малыши осторожничали и знали: о том, что дома пекли куличи, рассказывать нельзя, — говорит Стасюк. — В голодные годы, как свидетельствуют старожилы, бывало, на всю семью варили всего одно яичко и делили. Многие просто сидели дома и горевали, что в такой день ни в церковь сходить, ни отпраздновать нельзя».
Как разговлялись
В 1930-м выходной из-за Пасхи перенесли с воскресенья на четверг, чтобы праздник стал рабочим днем. Когда эта практика не прижилась, горожан стали выгонять на ленинские субботники, воскресники и массовые шествия с чучелами священников, которые потом сжигали.
Карикатура «Каждому свое…» из книги «Евгений Шукаев. Карикатуры», 1965 год
К этому дню, по словам Стасюк, приурочивали антипасхальные лекции: детям рассказывали, что пасхальные гуляния плодят пьяниц и хулиганство. Колхозные бригады старались отправить на работу подальше в поле, а детей забирали на выездные экскурсии, за игнорирование которых родителей вызывали в школу. А в Страстную пятницу, время глубокой скорби у христиан, для школьников любили устраивать танцы.
Своя свадьба
Сразу после революции большевики начали бурную деятельность по замене религиозных праздников и обрядов новыми, советскими.
«Внедрялись так называемые красные крестины, красные Пасхи, красные карнавалы (те, что со сжиганием чучел), которые должны были отвлекать народ от традиций, иметь понятную ему форму и идейное содержание, — рассказывает религиовед Виктор Еленский. — Опирались на ленинские слова о том, что церковь заменяет людям театр: мол, дайте им спектакли, и они воспримут большевистские идеи».
СМИ боролись с религией всеми доступными им методами
Красные Пасхи, правда, просуществовали только в 20-30-х — уж слишком откровенную пародию представляли они собой.
Сквозь болота
Но партийная антирелигиозная комиссия сдаваться не собиралась. В конце 40-х в семьях предпраздничные приготовления все еще держали в тайне, говорит историк Петр Бондарчук.
«Когда в полночь из церкви выходил крестный ход, его уже поджидали: учителя высматривали школьников, а районные представители — местную интеллигенцию, — приводит он пример из свидетельств участников тех событий. — Исповедоваться к празднику научились заочно: записку со списком прегрешений человек передавал священнику через связных, а тот в письменной форме отпускал их или накладывал епитимию».
Поскольку действующих храмов оставались единицы, поход на всенощную превращался в целое паломничество. Из отчета уполномоченного Верховного Совета по делам религий в Запорожской области Б. Козакова:
«Мне довелось наблюдать, как в темную ночь под ливнем на расстоянии почти 2 км до Велико-Хортицкой церкви в грязи, болоте буквально пробирались старики с корзинками и сумками в руках. Когда их спрашивали, зачем они в такую непогоду мучают себя, отвечали: “Это не муки, а радость — идти в церковь на святую Пасху…”»
В 40-е и после
Всплеск религиозности случился во время войны, и, как ни странно, граждан почти не преследовали.
«Сталин в своем выступлении в связи с началом Великой Отечественной даже обратился к народу на церковный лад — “братья и сестры!”. А с 1943-го Московский патриархат уже активно использовался на внешней политической арене для пропаганды», — отмечает Виктор Еленский.Агрессивное высмеивание и сжигания чучел откинули как слишком брутальные, верующим отвели этакое гетто для тихого отмечания праздника, а остальных граждан планировали ненавязчиво занимать в пасхальные дни.
Советский антирелигиозный плакат
«На атеистическую пропаганду в СССР выделяли огромные деньги; в каждом районе ответственные люди отчитывались о принятых антипасхальных мерах, — рассказывает религиовед. — В свойственной Советам манере от них требовали, чтобы каждый год число посетителей церкви было ниже, чем в предыдущем».
Божья кара
Пенсионерка Мария Гуцал и спустя 70 лет охает, вспоминая, как ее «пропечатали» в школьной стенгазете: ходила святить вербу, а «добрые люди» доложили кому надо.
В понедельник после Пасхи педагоги проверяли руки у детей: если замечали следы от крашеных яиц — были проблемы.
«Перед праздником хозяйкам было ни хату побелить, ни холодец сварить из-за совхозных субботников, особенно если Пасха совпадала с майскими праздниками, — вспоминает она. — Как-то директор молокозавода в Святое Воскресенье заставил рабочих чистить площадь под первомайскую демонстрацию, хоть люди и упрашивали перенести уборку. Жена его вскоре родила ребенка-калеку, и все говорили — Бог наказал».
А Николай Лосенко рассказывает, что, забрав церковь в его родном селе под клуб, использовать ее не смогли: крутят кино — звук такой, что ничего не разобрать; включат музыку — одни завывания.
«Это теперь ясно, что в стенах храма были резонаторы, пустотелый кирпич, чтобы от хорового пения эхо шло. А тогда судачили, что это церковь мстит», — поясняет он.
Начеку
Общественность не давала верующему люду покоя. Даже октябрят инструктировали перевоспитывать несознательных родственников, иначе — выговоры и испорченные характеристики. Чтобы вовремя «пресечь и искоренить», райкомы с парткомами командировали на всенощные бдения в компанию к бабушкам свои рейды.
Заслоны из педагогов, оцепления комсомольцев, отряды дежурных дружинников всю ночь зевали под церквями, вылавливая в толпах воспитанников и коллег.
«В конце 70-80-х молодежи войти в церковь на Пасху было нельзя — милиция окружала, — вспоминает настоятель Свято-Успенской церкви села Семенивка отец Иоанн. — Чтобы учителя не взяли “на список”, ездили на службу в чужие села, где нас никто не знал. А стал постарше — вызывали на ковер и ставили на вид».
Дружинники. Отлавливали верующих возле церквей
Чтобы удержать народ дома в святую ночь, власти делали ему неслыханный подарок — давали телеконцерты «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» и прочие редкости.
«Слыхал от старших: раньше у церкви ставили на ночь оркестр, играли похабные спектакли, выставляя дьяконов и батюшек пьяницами и крохоборами», — рассказывает Николай Лосенко.А в родном селе сына священника Анатолия Полегенько ни одна всенощная не обходилась без музыкального фона. В центре села храм соседствовал с клубом, и, как только прихожане выходили с крестным ходом, на танцах громче прежнего гремела веселая музыка; заходили обратно — звук приглушался.
«Доходило до того, что перед Пасхой и с неделю после родители яиц в доме не держали вообще — ни сырых, ни вареных, ни белых, ни красных, — говорит Полегенько. — До войны отец был вынужден уходить подальше в поле и в одиночестве исполнял пасхальные песнопения».
Для галочки
Ближе к перестройке борьба режима с религией становилась профанацией. Адекватные “контролеры” никого не карали, но играли роль до конца.
«Учителя вели беседы про “поповский мрак” чисто для проформы, за крашенки могли разве по-отечески пожурить, — говорит Лосенко. — Они и председатель вместе с сельсоветом и куличи пекли, и детей крестили, просто не афишировали это».
Отец Витольд тоже начинал учителем. В первое же школьное Рождество поступила директива патрулировать село в поисках колядников.
«Разбились мы по компаниям, ходим по улицам. Пока никто не видит — шмыгнули к одному коллеге домой, “поколядовали”, потом быстрой перебежкой к другому. И так весь день, да так, чтоб не попасться на глаза колядующим ученикам: надо было делать строгий вид, а то выставят со скверной характеристикой”, — делится Левицкий.Бывшему комсомольцу Андрею Ващуку лично довелось в 80-х ходить в дежурном патруле в ночь на Пасху.
«Никого мы не ловили: просто отстаивали службу и утром христосовались, как все, — признается он. — А дежурные педагоги могли так “разговеться” под церковью, что еле ноги волокли».
Последние комментарии
Да! Такое было. Увы! Но сущность русского человека не может существовать без Веры. Мы всегда во что-то верили. До переворота 17 г. — в царя, в Бога. После в идеи коммунизма,(причём, беспартийные -тоже), а после 85 года — опять в Бога, ибо верить в корпачёффа уже было нельзя. Сегодня ходил святить кулич; если бы вы видели сколько родителей пришли с детьми!!! Да, чего я говорю- сами, небось, видели. Наша страна уже не во что не верит, кроме Бога, ибо больше верить некому((((((((
Было такое, что и говорить, но истинно верующие стойко переносили это. Ведь путь к БОГУ усыпан тернием, а не песочком.
Моя бабушка, несмотря ни на какие запреты, читала намаз и забирала меня с собой в мечеть. А мечеть представляла из себя маленькую комнатушку. И все релегиозные праздники бабушка отмечала и нас приобщала к этому священному делу. И никто меня не преследовал в Советах, а может и не знали. А я была той еще активисткой: и председатель совета дружины, и зам.секретаря комсомольской организации. Спасибо моей бабушке, что не дала погибнуть моей душе в этом мракобесие!
Это была борьба двух религий. Коммунисты, сами того не ведая, из марксизма- ленинизма стали создавать другую религию. Но марксизм это учение, общественная наука о развитии общества. И из науки создавать религию- огромная глупость, которая аукнулась в 90-х.
В пасхальную ночь действительно всегда показывали «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Квартет «АББА», группа «Boney M», балет телевидения ГДР «Фридрихштадтпалас» с полуголыми девицами, Демис Руссос для большей части советской молодежи были предпочтительнее крестного хода.
Братья и сестры! Христос воскрес!
Насколько я себя помню в нашей семье отмечали Пасху куличами и крашеными яйцами. Нравился этот сладкий праздник с запахом ванилина. Моя бабушка верила, но церковь не посещала, она говорила, что вера должна быть в душе. Мы мальчишками бегали в церковь чисто из любопытства посмотреть, как проходит служба. В школе за это не преследовали и никто не закладывал. Помните, в продаже были деревянные крашенные яйца синего, красного, зелёного, жёлтого цвета.
Так и надо было указать, начиная с заголовка: ПРАЗДНОВАНИЕ ПАСХИ В НЕКОТОРЫХ ОБЛАСТЯХ СОВЕТСКОЙ УКРАИНЫ. При чём тут весь СССР? А на Ставрополье, например, проводились и крестные ходы по церковным праздникам, и детей крестили, и молодых венчали. Да и про Украину что-то уж больно мрачно. Со снятием Мыкыты (1964г.) вся борьба сошла на нет, осталась одна формальность. А в статье 1970-е описаны как 20-е. А нельзя было написать, например, о религии в Сибири? Или обязательно на материале ненавидящих нас нэзалэжных?
Похоже, что всё это написано про Украину. Это там, наверное, энтузиастов борьбы с религией при Хруще хватало. Как и сейчас. В России в 60-80-е годы никто особенно не высовывался, но никаких притеснений не помню. Ну, а в 90-е уверовали все :-), стыдно было смотреть.
Бред. Я родился в 1964 в Минске. На военном Александра Невского и Кафедеральном никто никого не преследовап и это 70 м80 года. Даже будучи в 77 в Несвиже мы с класом и класным руководителем были в храме икрестились. Родители говорили, что руководители ходят только не афишируют. И в Москве на территории Кремля есть храм куда ходят лидеры страны. И вовремя ВОВ Сталин церковь не притеснял, это холуи которые хотели выслужиться и гнобили свой народ этим занимались, потому что созидать не могли, только махать шашкой и громить. Теперь то же самое, мода пошла на Храм, а в груди пустота, только нажива.