Дело фальшивомонетчика Баранова

Королем фальшивомонетчиков Советского Союза часто называют Виктора Ивановича Баранова. Он стоит особняком среди известных в России изготовителей поддельных денег.

Опытные сотрудники милиции признают, что «художников такого уровня больше нет», хотя экспертам приходится сталкиваться и с куда более совершенными фальшивками. В Центральном музее МВД даже был оборудован специальный стенд, посвященный деятельности Виктора Баранова.
Он вырос в Подмосковье, в обеспеченной семье. Мама – торговый работник, отец – сотрудник прокуратуры. В детстве Виктор с восхищением рассматривал ассигнации царской России. Ему было шестнадцать, когда семья переехала на Ставрополье. Виктор учился в художественной школе. «Во мне ведь течет кровь художника, – говорит Баранов. – Мой дядя, сгоревший на фронте в танке, был художником. И я до армии рисовал картины – “Аленушку”, “Три охотника”, выезжал на пленэр, писал с натуры». Отслужив в армии, Виктор устроился экспедитором в Ставропольский крайком партии, который возглавлял будущий президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев.
Работа не приносила Баранову творческого удовлетворения – его незаурядные изобретательские способности не находили применения. Он предложил Комитету по изобретениям при Совете министров СССР оригинальное решение проблемы сортировки картофеля. Ему отказали под надуманным предлогом, мол, заявка оформлена неправильно. Баранов пытался внедрить на винзаводе складывающиеся ящики для перевозки стеклотары, но главный инженер отмахнулся от изобретателя, как от назойливой мухи.
то побудило его взяться за изготовление фальшивых денег? Многие исследователи «Дела Баранова» считают, что это была жажда наживы, легкого обогащения. Сам Виктор Иванович говорит, что он хотел бросить вызов Гознаку и не собирался заваливать страну фальшивками.
Из показаний Баранова: «Поначалу я решил проникнуть в тайну печати – как высокой, так и глубокой. Я пошел в краевую библиотеку им. М.Ю. Лермонтова, где был записан, и начал брать для чтения, вернее, для просмотра, различные книги по полиграфии. Но ничего нужного для себя не нашел. Потом мне в руки попала книга “Занимательная гальванотехника”. В этой книге было сделано описание светочувствительн ого раствора. Это было примерно в 1971 году. По роду работы мне приходилось бывать в типографии издательства газеты “Ставропольская правда”, там я имел возможность увидать клише высокой печати. Бывая в типографии, я начал собирать там различную бумагу, считая, что она может служить образцами для исследования. Я понимал, что примитивный подход к решению этой проблемы результатов не даст. Поэтому я вскоре выехал в Москву в Библиотеку им. Ленина для изучения полиграфической литературы».
Баранов оборудовал мастерскую в сарае рядом со своим домом. Он понимал, какую сложную задачу поставил перед собой. Но смекалки ему было не занимать. К примеру, печатные формы он пытался выгравировать с помощью… стоматологической бормашины.
Работа была в самом разгаре, когда Баранова вдруг вызвали в милицию! Неужели разоблачен?

Баранов пришел в Ставропольское УВД в ожидании худшего. Но волновался он напрасно. Начальник отдела кадров предложил ему возить генерала, начальника УВД Ставропольского края. Баранов в то время работал шофером на автобазе Ставропольского крайкома КПСС, в числе его ответственных «клиентов» был и первый секретарь Михаил Горбачев. Виктор Иванович от лестного предложения отказался.
После визита в милицию Баранов понял, что его замкнутый образ жизни может вызвать подозрение у товарищей. Он стал чаще бывать с друзьями, больше отдыхать.
Четыре года ему понадобилось, чтобы научиться делать водяные знаки и бумагу, подобную гоcзнаковской, два с половиной – чтобы подобрать краску для глубокой печати, еще год на приготовление состава краски для высокой печати. Детали для оборудования он по частям заказывал у знакомых на ставропольских предприятиях. Химреактивы покупал с рук на трансформаторном заводе.
Считалось, что воспроизвести защитную сетку на купюрах – сложные орнаменты, наложенные друг на друга – практически невозможно. Внешне узоры выглядели блеклыми разводами. Баранов, «разобрав» слой за слоем защитную сетку, с удивлением обнаружил изображения львов и мифических животных. Он изобрел установку для нанесения водяных знаков, шаровую мельницу для тонкого размола красителей, сконструировал печатный станок, придумал уникальный состав для травления меди. «На мне несколько рубашек просто сгнило за эти двенадцать лет поисков», – рассказывает король фальшивомонетчиков. – Я мог просидеть в сарае и день, и два». Баранов перешел на работу в пожарную часть, чтобы дежурить сутки через трое.
Первая купюра, напечатанная Барановым, была достоинством в пятьдесят рублей. Банкнота получилась очень похожей на оригинал, только вот Ленин был молодой. Он отправился в Краснодар, где без проблем разменял 70 поддельных купюр. Когда технология изготовления пятидесятирублевок была доведена до совершенства, фальшивомонетчик решил заняться подделкой самой ходовой и сложной купюры – 25 рублей. «Вот был бы рубль самый сложный, я бы рубль сделал, – утверждает Баранов. – Меня абсолютно деньги не интересовали, я искал возможность проявить себя».
Защита советских денег была выполнена на высоком техническом уровне. Если у Баранова не получались какие-то технические нюансы, например, не пропечатывался номер, он сжигал купюру. Это был кропотливый труд, помноженный на талант изобретателя. Только в 1974 году фальшивомонетчику удалось наладить выпуск 25-рублевых ассигнаций…
Баранов разменивал поддельные купюры на рынках в ближайших городах, но только не в Ставрополе. Жизнь налаживалась. Он расплатился с долгами, приобрел машину, купил жене украшения. По словам Баранова, он постоянно испытывал угрызения совести из-за того, что обманывает государство. Ему не раз приходила в голову мысль отправить свои заготовки в милицию. Но фальшивомонетчик опасался, что его тут же арестуют и надолго упекут в тюрьму.
Однажды с ним произошел курьезный случай. Баранов с очередной партией денег (по данным следствия, около 5000 рублей) отправился сбывать их в Крым. Купив в Симферополе на улице у какой-то бабушки помидоры, он направился к телефонной будке, забыв портфель с деньгами. Уже отойдя на приличное расстояние, он хватился денег, и бросился назад. Но ни бабушки, ни тем более портфеля на месте не оказалось. Таким образом торговля помидорами принесла шустрой жительнице Симферополя 5000 рублей чистого навара.
Баранов не подозревал, что своими фальшивками вызвал настоящий переполох среди сотрудников МВД и КГБ. Еще бы! В период с 1974 по 1977 год в Москве, Киеве, Кишиневе, Риге, Вильнюсе, Ереване, Ташкенте при вскрытии инкассаторских сумок в банках были выявлены 46 фальшивых купюр 50-рублевого достоинства и 415 поддельных 25-рублевок. Эксперты Гознака и Госбанка пришли к выводу, что купюры напечатаны в одном месте, причем изготовить фальшивки такого уровня кустарным способом невозможно. Заподозрили коварных капиталистов, которые путем вброса поддельных рублей вознамерились подорвать экономическую мощь Советского Союза. Разрабатывалась и другая версия: кто-то из сотрудников Гознака продал «на сторону» технологию изготовления денег.
О том, на чем же все-таки «прокололся» Баранов, ходили самые разные слухи. На самом деле его сгубила элементарная небрежность. Закрепляя клише для создания защитной сетки, фальшивомонетчик не обратил внимания на то, что клише перевернуто, и в том месте, где у волны должен быть подъем, оказался спуск. Баранов не стал браковать партию. Однако в одном из банков кассир это несоответствие заметил.
Основная масса фальшивок с подобными дефектами печати была обнаружена в Ставрополье. Ориентировки разослали по всему краю. В операции принимали участие сотни сотрудников милиции. 12 апреля 1977 года Баранов был задержан на колхозном рынке города Черкесска при сбыте очередной партии подделок. Бдительный торговец, которому он предложил разменять две банкноты, тут же дал знать дежурному оперативнику. При личном обыске у Баранова изъяли 77 фальшивых банкнот на сумму 1925 рублей. Его чистосердечное признание позволило следственному отделу УВД Карачаево-Черкесской автономной области Ставропольского края приобщить к делу № 193 еще сто уголовных дел, заведенных по фактам обнаружения в разных городах фальшивых денег…
Дома у Баранова нашли поддельную купюру в 50 рублей, более трехсот купюр по 25 рублей и около девятисот заготовок. Помимо этого у него изъяли клише, самодельные печатные станки, набор приспособлений для изготовления бумаги, оборудование для нанесения водяных знаков, целую библиотеку литературы по полиграфии и электротехнике. «К моменту ареста у меня было разобрано все оборудование, – рассказывает Баранов. – Собирался проехать по прудам и озерам и разбросать его там по частям. Не выкинул только потому, что апрель, грязь, не проедешь. И слава богу. А то пришлось бы водолазам искать эти части на дне водоемов».
Первые десять дней после задержания Баранов провел в ставропольской КПЗ, затем его перевели в СИЗО. Доклад о долгожданной поимке фальшивомонетчика лег на стол министра МВД Щелокова. Высшие чины отказывались верить, что один человек в домашних условиях мог наладить производство подделок такого качества. В Ставропольском УВД Баранову предложили продемонстрировать свои способности. По словам фальшивомонетчика, во время «работы» его постоянно пытались «подловить». Вместо затребованного раствора приносили другой. Но когда офицеры своими глазами увидели появление водяного знака, сомнения исчезли: это он!
Из Ставропольского СИЗО Баранова перевезли в Москву, в Бутырку. Ежедневно его навещали специалисты, которым он демонстрировал свои изобретения. Технолог Гознака писал: «Изготовленные Барановым В.И. поддельные денежные билеты достоинством 25 и 50 рублей внешне близки к подлинным купюрам и трудно опознаваемы в обращении. Именно поэтому данная подделка являлась очень опасной и могла вызвать недоверие населения к подлинным денежным знакам».
Виктор Баранов выдал секрет раствора, травившего медь значительно быстрее, чем это делалось в типографии Гознака (под именем «барановского растворителя» он будет использоваться в производстве в течение пятнадцати лет). В письме на имя министра МВД Щелокова фальшивомонетчик на десяти листах изложил рекомендации по улучшению защиты рублей от подделок…
Наверное, много полезного сообщил Виктор Иванович компетентным органам, если расстрельную статью ему заменили колонией. 10 марта 1978 года Ставропольский краевой суд приговорил Баранова к 12 годам лишения свободы за изготовление около 1300 единиц фальшивых денежных знаков. Число 12 чудесным образом преследовало его на протяжении многих лет: 12 апреля 1977 года его арестовали, 12 лет трудился над подделками, раньше жил в квартире 12 квадратных метров. Отбыв срок, Баранов вернулся в Ставрополь. Зная о таланте Виктора Ивановича, к нему потянулись разного рода «деловые люди». Предлагали выпускать поддельные акцизные марки, печати, фальшивые документы. Но Баранов с прошлым напрочь «завязал», ему хотелось заниматься легальными разработками. «Смысл жизни человека – творческий труд, – считает он. – Что мне было дано, я реализовал, пусть даже пришлось вынести много страданий и отсидеть».