Про «Застой»
От автора:«Тебе 10 лет. Мама дала один рубль и послала в магазин...»
— Купи, сынок, буханку чёрного хлеба (12 копеек), буханку белого (батон, 13 копеек), литр молока (28 копеек), пачку масла (100 грамм, 36 копеек) и на сдачу — мороженое (эскимо — 11 копеек).
Пошёл, пнул ржавую банку по дороге, перешёл улицу. Зашёл в магазин, подошёл к кассе. Продиктовал тётке в окошке свой список, отдал рубпь.
Кассирша орёт:
— Граждане! Пропустите ребёнка! Ребёнка пропускают. Дают масло, наливают в бидон свежее молоко. В соседнем отделе ребёнок берёт хлеб, булку, суёт всё это хозяйство в авоську и выходит на яркое солнышко, на улицу. Опять переходит улицу, идёт на угол, протягивает другой тётке одиннадцать копеек, получает серебристое мороженое, тут же его разворачивает, кусает, облизывает, съедает за секунду и лениво плетётся домой. Рубль, наконец, закончился.
Отдаёт авоську и бежит играть в футбол во дворе.
А вечером, сделав уроки, садится смотреть по телеку «Неуловимых» или «В мире животных».
Тоска… Застой.
Застой! Тоска смертная…
Через 5 лет, когда ему уже 15 лет, он берёт рубпь и идёт в магазин. Всё в тот же. Опять делает то же самое. Покупает всё то же самое. И опять берёт мороженое за 11 копеек. И опять идёт играть в футбол. Или в хоккей. Или — во Дворец Пионеров, клеить модели кораблей или самолётов. Или в секцию бокса. Скучно же! Застой!
Застой! Тоска смертная…
Ещё через 5 лет ему уже 20 лет. Он студент. Получил стипендию. Пошёл в магазин, отдал в кассу рубпь. Пробил чек на буханку хлеба (12 копеек), плавленый сырок за 10 копеек, бутылку пива (37 копеек), 100 грамм «докторской» (23 копейки). Получил сдачу, сложил всё в портфель. Подумал, почесал за ухом, засмеялся, перешёл на другую сторону улицы и купил мороженое «эскимо» за… 11 копеек. На оставшиеся 7 копеек купил газету «Комсомольская правда» и на метро поехал в общагу.
Застой… Тоска, что тут скажешь? Ужас!
Застой! Тоска смертная…
А ещё через 5 лет ему 25 лет. Он закончил институт. Работает в НИИ мэнээсом (младшим научным сотрудником). Зарплата — 110 рублей в месяц. На календаре — 83-й год.
Получает зарплату и идёт куда? Правильно, в магазин! Всё в тот же! Опять даёт кассирше рубпь. Опять покупает всё по списку выше, минус мороженое. Стыдно как-то.
Вместо мороженого он покупает три газеты за 9 копеек. И на метро за пятак едет домой.
Рядом с домом он останавливается около ларька и покупает пачку «Беломора» за 22 копейки и коробок спичек за копейку. Вот раньше, 15 лет назад, этот «Беломор» за 22 копейки был недоступен. Не продадут! Хоть тресни! Hаоборот, подзатыльник дадут! Или отцу пожалуются! Все же друг друга знали! А теперь — пожалуйcта! Ты уже большой, сам зарабатываешь. Заплатил 22 копейки, и на тебе папиросы!
Ну разве можно так жить, скажите на милость! Блин! десятилетиями ничего не меняется! Ни цены, ни люди! Застой!!!
Застой! Тоска смертная…
Опять в программе «Время» какой-то завод построили, какую-то домну задули, какой-то корабль спустили на воду. Опять рявкнули на Запад, чтоб не гоношился.
И опять «Неуловимые». Или «Ирония судьбы».
Ни тебе кровищи на экране, ни тебе стрельбы с десятком трупов, ни задницы голой!
«Жи» и «Ши» — только с буквой «и». Год за годом! Диктор на экране — как автомат русского языка. И опять передачи про учёных, про строителей, про космонавтов. Занудство! Годы идут, а ничего не меняется!
И так — везде! Застой! Хоть стреляйся! Скука смертная.
Застой! Тоска смертная…
Вот так сидишь, бывало, смотришь, как где-нибудь в Африке негры друга друга стреляют, и думаешь:
— Вот! даже в Африке жизнь бьёт ключём! А у нас — эх, одно расстройство! Дал соседу по морде — получил 15 суток. Украл — сел.
Ни те — присяжных, ни те — прогрессивной прессы, ни те — правозащитников!
А когда кто-то кого-то застрелил из ружья по пьяному делу, так весь город миллионный это месяц обсуждал.
Только и слышишь на лавочке у парадной:
— Ой, чё деется, бабоньки! Да где ж такое видано, чтоб живого человека из ружжа средь бела дня застрелить? Что ж дальше -то будет? Кошмар какой!
Застой… Тоска…
Проклятая власть!
Ни стрельбы, ни кокаина, ни жевательной резинки! Один Чайковский с Моцартом, да Толстой с Пушкиным.
Разве это жизнь?
Как это можно, вы только вдумайтесь! Так издеваться над людьми? Годами ездить на трамвае за три копейки, а на метро — зя пятак! Годами платить за квартиру 5 рублей в месяц! Десятилетиями знать, что если закончишь ВУЗ — наверняка попадёшь на работу по специальности! Ни тебе безработицы, ни тебе взяток! Ни тебе папы — банкира! Ну что это за жизнь? Кто такое выдержит?
Застой! Тоска смертная…
Предсказуемость просто убивала! Вот не успеет какой-нибудь Синявский или какой-нибудь Даниель даже рот открыть для протеста против всей этой чудовищной жизни, а ты уже знаешь: Сядет! И обязательно угадаешь!
Это же застой! Болото! Всё же наперёд известно!
Спрашиваешь, бывало, на работе:
— А где этот Сенька, который протестовал?
— Как это где? Сидит уже!
Берёшь свой карандаш, склоняешься над кульманом и тихо радуешься за товарища. Наконец, хоть для него всё кончилось! Ни трамваев за три копейки, ни газет за две копейки, ни «Беломора» за 22 копейки! Отмучался! Теперь, поди, круглые сутки — свежий воздух, сосны столетние, снег хрустит под ногами! И сопки синеют вдали! Романтика! Повезло парню! Эх....!
Берёшь в руки 100 рублей с профилем Ленина, смотришь на неё, на купюру эту и думаешь:
Ну и что, что в Москву и обратно — 16 рублей? Ну и что, что гостиница 2.80 в сутки, ну и что, что обед в ресторане — пятёрка?
Ну нельзя же из этого культ делать! Надоело! Скучно же!
Ведь год за годом одно и тоже! Ну сколько можно, в самом деле? Когда же это всё кончится?
Кончилось…
— Купи, сынок, буханку чёрного хлеба (12 копеек), буханку белого (батон, 13 копеек), литр молока (28 копеек), пачку масла (100 грамм, 36 копеек) и на сдачу — мороженое (эскимо — 11 копеек).
Пошёл, пнул ржавую банку по дороге, перешёл улицу. Зашёл в магазин, подошёл к кассе. Продиктовал тётке в окошке свой список, отдал рубпь.
Кассирша орёт:
— Граждане! Пропустите ребёнка! Ребёнка пропускают. Дают масло, наливают в бидон свежее молоко. В соседнем отделе ребёнок берёт хлеб, булку, суёт всё это хозяйство в авоську и выходит на яркое солнышко, на улицу. Опять переходит улицу, идёт на угол, протягивает другой тётке одиннадцать копеек, получает серебристое мороженое, тут же его разворачивает, кусает, облизывает, съедает за секунду и лениво плетётся домой. Рубль, наконец, закончился.
Отдаёт авоську и бежит играть в футбол во дворе.
А вечером, сделав уроки, садится смотреть по телеку «Неуловимых» или «В мире животных».
Тоска… Застой.
Застой! Тоска смертная…
Через 5 лет, когда ему уже 15 лет, он берёт рубпь и идёт в магазин. Всё в тот же. Опять делает то же самое. Покупает всё то же самое. И опять берёт мороженое за 11 копеек. И опять идёт играть в футбол. Или в хоккей. Или — во Дворец Пионеров, клеить модели кораблей или самолётов. Или в секцию бокса. Скучно же! Застой!
Застой! Тоска смертная…
Ещё через 5 лет ему уже 20 лет. Он студент. Получил стипендию. Пошёл в магазин, отдал в кассу рубпь. Пробил чек на буханку хлеба (12 копеек), плавленый сырок за 10 копеек, бутылку пива (37 копеек), 100 грамм «докторской» (23 копейки). Получил сдачу, сложил всё в портфель. Подумал, почесал за ухом, засмеялся, перешёл на другую сторону улицы и купил мороженое «эскимо» за… 11 копеек. На оставшиеся 7 копеек купил газету «Комсомольская правда» и на метро поехал в общагу.
Застой… Тоска, что тут скажешь? Ужас!
Застой! Тоска смертная…
А ещё через 5 лет ему 25 лет. Он закончил институт. Работает в НИИ мэнээсом (младшим научным сотрудником). Зарплата — 110 рублей в месяц. На календаре — 83-й год.
Получает зарплату и идёт куда? Правильно, в магазин! Всё в тот же! Опять даёт кассирше рубпь. Опять покупает всё по списку выше, минус мороженое. Стыдно как-то.
Вместо мороженого он покупает три газеты за 9 копеек. И на метро за пятак едет домой.
Рядом с домом он останавливается около ларька и покупает пачку «Беломора» за 22 копейки и коробок спичек за копейку. Вот раньше, 15 лет назад, этот «Беломор» за 22 копейки был недоступен. Не продадут! Хоть тресни! Hаоборот, подзатыльник дадут! Или отцу пожалуются! Все же друг друга знали! А теперь — пожалуйcта! Ты уже большой, сам зарабатываешь. Заплатил 22 копейки, и на тебе папиросы!
Ну разве можно так жить, скажите на милость! Блин! десятилетиями ничего не меняется! Ни цены, ни люди! Застой!!!
Застой! Тоска смертная…
Опять в программе «Время» какой-то завод построили, какую-то домну задули, какой-то корабль спустили на воду. Опять рявкнули на Запад, чтоб не гоношился.
И опять «Неуловимые». Или «Ирония судьбы».
Ни тебе кровищи на экране, ни тебе стрельбы с десятком трупов, ни задницы голой!
«Жи» и «Ши» — только с буквой «и». Год за годом! Диктор на экране — как автомат русского языка. И опять передачи про учёных, про строителей, про космонавтов. Занудство! Годы идут, а ничего не меняется!
И так — везде! Застой! Хоть стреляйся! Скука смертная.
Застой! Тоска смертная…
Вот так сидишь, бывало, смотришь, как где-нибудь в Африке негры друга друга стреляют, и думаешь:
— Вот! даже в Африке жизнь бьёт ключём! А у нас — эх, одно расстройство! Дал соседу по морде — получил 15 суток. Украл — сел.
Ни те — присяжных, ни те — прогрессивной прессы, ни те — правозащитников!
А когда кто-то кого-то застрелил из ружья по пьяному делу, так весь город миллионный это месяц обсуждал.
Только и слышишь на лавочке у парадной:
— Ой, чё деется, бабоньки! Да где ж такое видано, чтоб живого человека из ружжа средь бела дня застрелить? Что ж дальше -то будет? Кошмар какой!
Застой… Тоска…
Проклятая власть!
Ни стрельбы, ни кокаина, ни жевательной резинки! Один Чайковский с Моцартом, да Толстой с Пушкиным.
Разве это жизнь?
Как это можно, вы только вдумайтесь! Так издеваться над людьми? Годами ездить на трамвае за три копейки, а на метро — зя пятак! Годами платить за квартиру 5 рублей в месяц! Десятилетиями знать, что если закончишь ВУЗ — наверняка попадёшь на работу по специальности! Ни тебе безработицы, ни тебе взяток! Ни тебе папы — банкира! Ну что это за жизнь? Кто такое выдержит?
Застой! Тоска смертная…
Предсказуемость просто убивала! Вот не успеет какой-нибудь Синявский или какой-нибудь Даниель даже рот открыть для протеста против всей этой чудовищной жизни, а ты уже знаешь: Сядет! И обязательно угадаешь!
Это же застой! Болото! Всё же наперёд известно!
Спрашиваешь, бывало, на работе:
— А где этот Сенька, который протестовал?
— Как это где? Сидит уже!
Берёшь свой карандаш, склоняешься над кульманом и тихо радуешься за товарища. Наконец, хоть для него всё кончилось! Ни трамваев за три копейки, ни газет за две копейки, ни «Беломора» за 22 копейки! Отмучался! Теперь, поди, круглые сутки — свежий воздух, сосны столетние, снег хрустит под ногами! И сопки синеют вдали! Романтика! Повезло парню! Эх....!
Берёшь в руки 100 рублей с профилем Ленина, смотришь на неё, на купюру эту и думаешь:
Ну и что, что в Москву и обратно — 16 рублей? Ну и что, что гостиница 2.80 в сутки, ну и что, что обед в ресторане — пятёрка?
Ну нельзя же из этого культ делать! Надоело! Скучно же!
Ведь год за годом одно и тоже! Ну сколько можно, в самом деле? Когда же это всё кончится?
Кончилось…
-
Сергей
- 2
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
А то можно подумать, не застой? В 1960-м были по технике почти на одном уровне с США, а сейчас уже «догоняем» Берег Слоновой Кости и Буркина -Фасо. А всё от того, что во времена 70-х — 90-х бездарно растранжирили и прожрали экономический потенциал, накопленный при Сталине трудом миллионов людей бесплатно работавших в колхозах и лагерях. Как иначе можно назвать тот бездарный убыточный период, кроме как застой?
- ↓
0
«А всё от того, что во времена 70-х — 90-х » — извиняюсь, хотел тут написать 70-х — 80-х. Очепятка вышла. :(
- ↑
- ↓
0
Было много хорошего, но не нужно идеализировать. Плохого тоже хватало.
- ↓
0
посчитайте, что вы можете купить сейчас на зарплату и что могли раньше
задумайтесь помнится в 1988 завезли нам в посёлок пиво давали 2 бутылки и тухлую селёдку в придачу. Хочется и сейчас такого?
- ↓
0
«посчитайте, что вы можете купить сейчас на зарплату» — Поделить всё на 100 (цены и зарплату), примерно то на то и выходит, только раньше были пустые прилавки, очереди и дефицит, а сейчас прилавки ломятся от товаров. Даже наша убогая «рыночная экономика» (без реального рынка и экономических законов), построенная партийными секретарями КПСС под руководством профессоров марксизма-ленинизма, тем не менее всё-таки свои рыночные результаты дает.
- ↑
- ↓
+4
мы жили в деревне… бедьненько ...7 детей… работали с 7 лет… вернее помагали маме во всём пололи буряк… кукурузу… убирали… сажали огород… смотрели за хозяйством свиньи… телок куры и утки… выросли не умерли… было трудновато… но голода не было… хату строила вся деревня… подросли 5 человек пошли учиться… младшие оканчивали школу… в годы учёбы техникум институт училище… учились кто где… но стипендии получали все… я с младшей сестрой учились в физкултурнам техникуме… она гимнастка… я л атлетика… днём учились… ночью работали… в в научно иследовательном институте… суд медицинской клинике… младшая медсестра… уборщица… днём тренировки… учёба… соревнования… сами себя одевали кормили… помогали немножко родителям… деньги были другими… маленькими но удаленькими… а сейчас… моя пенсия 60 евро… и мы прёмся в Европу… с голой ж… было время… была жизнь… люди жили верили… надеялись… правительство всё забрало… веру… надежду… и жизнь молодых здоровых ребят… старость в пенсионеров… здоровье в детей… и вооружаетесь… господи посмотрите на голодный безработный свой народ… ОПОМНИТЕСЬ… ПРЕКРАТИТЕ УБИВАТЬ ДРУГ ДРУГА… ОПОМНИТЕСЬ…
- ↓
+3
В разных регионах цены отличались не намного. Цены зависели от так называемых ЗОН, север, средние широты или отдалённые, непроходимые места и т. д. Стабильность ещё была в том, что пробить начальство было невозможно. Существовал жестокий консерватизм и любую новую идею невозможно было осуществить, потому что на зарплату начальнику это не влияло, а лишнюю головную боль брать не хотелось. Вышестоящий начальник его ругал за то, что не его это дело, прыгать через его голову, которому тоже жилось вольготно, не утруждая себя, как и наших слуг народа в лице сытых депутатов.
- ↓
+13
Господи, как же мне мне повезло что я родился и вырос в СССР. У меня было детство.
- ↓
+3
«Обед в ресторане стоил пять рублей»-это с водочкой! Ну или солянка и котлета по-киевски.Днем в ресторанах Белгорода были комплексные обеды по полтора рубля…
- ↓
+18
«Застой! Хоть стреляйся! Скука смертная».
Хочу вернуться, туда, в застой, в СССР…
- ↓
-4
а сейчас ты не можешь позволить себе этот набор?
- ↑
- ↓
+1
Так и СССР развалили из-за скуки. Всем захотелось красивой жизни даже кегебистам.
- ↓
-11
молоко стоило 26 коп, и не за литр, а за бутылку 0,5л. белый хлеб стоил 20 коп. мороженое стаканчик стоил 13 коп, эскимо 19 коп. так, что перевираете!!!
- ↓
0
Эскимо-----11 коп!!!
- ↑
- ↓
0
«Эскимо-----11 коп!!!» — Ну если только в Москве. У нас раскладка была такая: фруктовое — 6 коп., молочное — 9 (и позже — 11), Сливочное 13, пломбир — 19 коп., Эскимо на палочке — 22 коп. (тут ты соврал ровно в 2 раза), мороженое-пирожное Ленинградское — 28 копеек.
- ↑
- ↓
+3
Ну ни кто ничего не перевирает. Вы познее родились. Бутылки из под молока сдавали или за 15 коп. или за 20 я уже цифру забыла. Белый батон стоил 16 коп-подмосковный и 22 -нарезной.
- ↑
- ↓
+1
В Питере в 70-х стояли автоматы, в которых было эскимо по 11 копеек.
- ↑
- ↓
+2
У нас в сибири серый 13 белый 16 коп был.
- ↑
- ↓
0
Бутылку сдал и 20 коп назад вернул.И в итоге молоко стоило 6 копеек.
- ↑
- ↓
0
«Что-то с памятью моей стало»? :)) Не ври, никогда такого не было. Молочная бутылка стоила 15 коп., а сомо молоко, если разливное, в бидон, на юге Украины — 18 коп./литр, во Владивостоке — 36 коп./литр. Ну и наверное в Москве и Питере для особо заслуженных столичных жителей 6 коп. :))
- ↑
- ↓
+5
Когда я ходил за разливным молоком в магазин молочных продуктов, то литр молока стоил 24 коп. Буханка хлеба стоила 12 коп., 14 коп. и обдирный стоил 16 коп. Самый дорогой батон стоил 22 коп. Пачка сливочного масла 200 гр. — 68 коп. Фруктовое мороженое — 7 коп., молочное — 9 коп., эскимо — 11 коп., сливочное — 13 коп и пломбир стоил 19 коп.
- ↑
- ↓
