Солдатская любовь

трогательное письмо… к сожалению любимая не прочтет его, кажется она думает что он живой

А это письмо моего дедушки с фронта незадолго до его гибели в фетрале 1942 года… «Вздравствуй многоуважаемая супруга Надежда Ивановна, от супруга вашего Алексея Михайловича. Желаю малым моим детям Коле, Боре, Шуре, Нине Алексеевичам и кланяюсь мамаше и Глане, и племянникам и сестре Зинаиде шлю всем вообще по низкому поклону и желаю быть здоровыми. Во вторых строках моего письма спешу уведомить, дорогая Надя, тебя в том Вы наверно сумлеваетесь обо мне, но я пока жив и здоров. Нахожусь я на фронте уже второй месяц, сейчас мы на отдыхе. Но, Надя, и страсти принял. Видно вы обо мне молитесь, Бог спасает. Многих товарищей убили из нашей роты. Лукина Серёгу ранило, Гнидина тоже ранило, Крылова Васю тоже, Калинин обморозил ноги. Из своих остались только Воронин Вася, Потёмкин и Кирилов. Кабановских ребят убили, Караулова Ванюху убили. У нас была рота 87 человек осталось 30 человек, кого убили, кого ранили. Я сейчас нахожусь командиром. Находимся в Смоленской области за Москвой. Немца гоним, Надя, почём зря. Скоро прогоним. Жив буду увидимся. В бою был раз 15. Сейчас будут полк формировать, а то весь разбит. Теперь Надя сообщу: я получил из Москвы гостинец, прислал инженер бритву, полотенце, кой чего ещё. Не забывают нашу Красную армию. Сообщи как вы живёте. Я очень сумневаюсь и где батя живы или нет, а письма некогда было писать всё время были в походе, гнали немца день и ночь. Может, Надя, Бог и спасёт, но очень жутко. Писать пока кончаю, ежели всё писать писанины много. Буду ждать вашего ответа. Известный вам ваш супруг Алексей Михайлович. Шлю воздушный поцелуй. Прощайте. Адрес мой такой: действующая Красная Армия, полевая почтовая станция №564, 1107 полк. Смирнов А.М.» и приписка «Пишу письмо на кануне Рождества». Ему было 38. С уважением и вниманием пишет он своей жене, пусть даже где-то путаясь в словах и заменяя их не подходящими по смыслу. Он не мальчик из-за школьной парты, не вчерашний студент. Он прекрасно понимает, что такое жизнь, и, пережив революцию, наверное, имеет свою точку зрения на происходящее. Он знает, что оставил за спиной, и это не высокие понятия «родная земля и Советское государство», а горькая правда о молодухе с детьми у подола, оставшейся одной, о матери и сестре, о бате, судьба которого неизвестна. А ещё о земле, что ждёт пахаря, о нехватке семян, что изымают у его земляков, правдами и неправдами повышая налог и заставляя голодать, о разрушенных храмах и подмене ценностей. Его дети должны пойти в школу, но будет ли одежда, будут ли у семьи дрова, и не надорвутся ли его сыновья, помогая матери отрабатывать в колхозе трудодни. «Молитесь обо мне Богу» — вот его надежда и утешение, его правда. Кричал ли он: «За Родину! За Сталина!» — поднимаемый в бой политруками и мальчишками командирами, нам теперь не узнать, однако видевший смерть рядом, он несколькими словами сказал нам о том, чем действительно дорожил, не от скудости знаний и плохой политической подготовки. И ещё одно читается в письме — уважительное отношение к родителям. Он пишет об отце во множественном числе (живы ли?). Вот и всё, крепкая, большая семья, верующая. По крайней мере, такой была до 1941 года. Черный платок вдовы — вот что досталось его «дорогой Наде», сиротами остались его дети Алексеевичи, и, судя по письму Алексея Михайловича, такую судьбу разделили сотни семей его родного края, тысячи — области. Миллионами жизней отстояла страна Победу.

Вводить в программу по литературе письменные памятники высокой морали и глубоких чувств… В противовес современной рекламе всяческих изделий для анатомических объектов ниже линии талии…