Винил в СССР

В наш недавний моднейший хит-парад советского дефицита не вошли грампластинки — ибо не ценнейший продукт питания, как тушенка, не «последняя надежда девушки выйти замуж», как джинсы, и не статусная деталь интерьера, как корешки макулатурного Дюма.

Но этот дефицит был, и вокруг него сформировалась некая субкультура…

Музыка в СССР была предметом неусыпной опеки идеологов партии. Начиная с репертуарного плана артистов и концертных организаций, и заканчивая особо хитрым «мастерингом», т.е. конечной обработкой звука, тех записей западных артистов, которые просачивались по капле в каталог Всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия». Но даже с обрезанными нижними частотами, пластинки «фирмачей», выпущенные Мелодией, расхватывались моментально, уходили из-под прилавка, и попадали на черный рынок — к «пластоманам».

Объективно, «пластоманы» в основном не были тупыми фарцовщиками, как те, кто толкал блоки More.

Это все же была, за некоторыми исключениями, субкультура людей, влюбленных в музыку, меломанов и коллекционеров.

Но, поскольку цену на все диктует рынок, то в условиях дефицита пластинка семейки Осмондс, полученная из-под прилавка магазина грампластинок, в руках «пластомана» «ценилась» в 10 рублей, диск «демократа» Чеслава Немена — в 15-20, югославская «перепечатка» лайва Deep Purple — 40, свеженький ELO — 70, а новейший «запечатанный» альбом Space доходил до 120 рублей, т.е. до месячной зарплаты выпускника ВУЗа.

Так чем же все таки занимались «пластоманы»? Эти тунеядствующие граждане часами толклись возле немногочисленных специализированных магазинов грампластинок, имея на плече сумку, в которой лежали пачки пластинок. Они менялись этими самыми пластинками, а когда обмен был явно неравноценным, в ход шла доплата деньгами. Собственно, операции товар-деньги ими также совершались.

И вот тут на сцене появлялись востроглазые граждане из ОБХСС — Отделов по Борьбе с Хищениями Социалистической Собственности. Пластомана под белые ручки провожали до ближайшего отделения милиции, где дознаватели мучили его расспросами, подводя к черте, за которой начиналась уголовно-наказуемая спекуляция, т.е. скупка и продажа с целью наживы, впереди маячила конфискация имущества, и, если не поездка за казенный счет в «санаторий» у Полярного Круга, то «исправительные работы на стройках народного хозяйства».

Откуда вся эта музыка попадала к «пластоманам»? Да так же как и «жевачка», джинсы и книги — что-то импортировалось государством в малых партиях и для ограниченного круга, что-то привозилось командировочными из-за границы.

Но пришло время, 154 статья за спекуляцию ушла в небытие, вскоре за ней ушел в историю и Советский Союз, а «пластоманы» превратились в обычных меломанов, коллекционирующих пластинки. Хотя, самые ушлые из них превратили свое увлечение в серьезный бизнес, но это уже совсем другая история.