Подвиг Валерии Гнаровской: девушка против танка

В годы Великой Отечественной войны в рядах РККА проходили службу не менее 570 тыс. женщин-военнослужащих (в т.ч. до 80 тыс. офицеров). Некоторые источники, кстати, увеличивают эту цифру до 800 тыс. и более.
И это не считая партизанок и подпольщиц, а также миллионов скромных и героических тружениц тыла, которые заслуживают похвального слова никак не меньше фронтовичек!
Н.Я. Бут. Боевые подруги
История санинструктора Валерии Гнаровской, несмотря на бронзовые лавры, посмертно увенчавшие ее юную головку, выглядит совершенно обыкновенной для женщины — полевого медика Красной армии.
Обыкновенной — с точки зрения повседневного тяжелого, опасного и благородного труда этих отчаянных девчонок с санитарными сумками через плечо, уставших и огрубевших от войны, непохожих на свои экранные образы в позднейшем кино…
Обыкновенной — с точки зрения их беспримерного героизма и высокого самопожертвования.
Это обычные для их вехи: добровольный уход на фронт — служба в боевой части — множество перевязанных под огнем раненых — собственные раны и отличия за храбрость — гибель в бою…
Что дальше? Наверное — память и пример.
Наша героиня родилась 18 октября 1923 г. в деревне Модолицы Псковской области. Социальное «происхождение», важность которого в советском обществе предвоенных лет сложно переоценить, у Валерии, тем не менее, было не совсем рабоче-крестьянское — «из служащих». Ее отец, Осип Осипович Гнаровский, в советское время служивший «по почтовой части», был человеком с неоконченным дореволюционным высшим образованием и участником Первой мировой войны. Бытует версия, что он мог приходиться потомком польскому революционеру Игнатию Гнаровскому, сосланному в Сибирь за участие в Польском восстании 1863-64 гг.
Так или иначе, дочка «командира сельской почты» Яндебского сельсовета Ленинградской области (семья переехала туда в 1928 г.) росла совершенно «правильной» советской девчонкой, пионеркой, активисткой ОСОАВИАХИМ, хорошей физкультурницей. Окончила семилетку, поступила в среднюю школу им. Пушкина в ближайшем городке Подпорожье, в свою очередь вступила в ВЛКСМ и была на хорошем счету в местном райкоме. Как и все свои сверстники, зачитывалась хрестоматийно-воспитательными произведениями советской литературы для молодежи и грезила о гордых подвигах и стройках коммунизма…
Слишком многие девушки в СССР мечтали об уделе бесстрашных красных воительниц, а не о тихом счастье любви (хотя, ИМХО, это могло сочетаться). Но не это ли помогло им вынести чудовищные испытания военных лет?
Впрочем, сестра нашей героини Виктория вспоминала, что, помимо бестселлера (как сказали бы сегодня) Николая Островского «Как закалялась сталь» и сборки-разборки трехлинейки на курсах ОСОАВИАХИМа, у Валерии было и совершенно женственное увлечение — разведение садовых и комнатных цветов.
К сожалению, это почти все, что известно о человеческих, обыденных чертах будущей отважной фронтовички. Как и очень многим из ее злополучного и героического поколения, Валерии Гнаровской суждено было слишком рано надеть единообразный красноармейский «хаки» образца 1935 г., а после ранней смерти на поле чести — «забронзоветь» в мемориалах.
От очаровательной… Извините, это слово показалось бы в предвоенном СССР слишком «мелкобуржуазным»! От хорошенькой живой выпускницы Подпорожской школы осталась единственная маленькая и смутная фотография, по которой даже не скажешь в точности, какого цвета были у нее глаза и волосы.

Потому-то художники, обращавшиеся впоследствии к подвигу санинструктора Валерии Гнаровской, не стеснялись давать волю авторскому воображению, делая ее то великорусской светлоглазой блондинкой, то темноволосой смуглянкой с южными чертами…

Война не щадила ни тех, ни других.

Валерия Гнаровская — блондинка и почему-то с погонами старшины, хотя известно, что она имела воинское звание «рядовой»

М. Самсонов. Подвиг Валерии Гнаровской. Здесь наша героиня — брюнетка

С. Володин. Валерия (эскиз). А здесь — платиновая (кстати, перекисью водорода в 1940-е гг. краситься умели!)

С первых дней Великой Отечественной Ленинградское направление стало ареной энергичного наступления германской группы армий «Север» и финских войск на северную столицу СССР — город, имевший для обеих противоборствующих сторон не только стратегическое, но и важнейшее идеологическое значение.
Отец нашей героини, ветеран Российской имп. армии Осип Гнаровский, если верить архивным данным, был призван в Красную армию в августе 1941 г., когда гитлеровцы уже практически стучались в ворота его «малой Родины». Забегая вперед, скажу, что старому солдату было суждено пройти всю войну и пережить смерть дочери…
В сентябре, под грохот накатывающей канонады, семья Валерии Гнаровской отправилась в многодневное томительное железнодорожное путешествие в эвакуацию. Оно закончилось на забытой Богом станции Ишим Омской области, откуда на местных скрипучих телегах их перевезли в село Бердюжье, к новому месту жительства.
Наша героиня, с первых дней войны очень остро, со слезами горькой обиды и гнева, переживавшая неутешительные сводки Совинформбюро об отступлении и поражениях Красной армии (хотя на деле все выглядело еще страшнее!) рвалась на фронт.
Но зачем армии юная девушка без «полезной» специальности? Военкомы раз за разом успешно отражали отчаянные приступы Валерии лаконичным: «Отказать».
В надежде приобрести нужную на фронте профессию, она устроилась телефонисткой на местный узел связи.
Весной 1942 г. тяжелейшие потери, понесенные РККА в первый год войны, вынудили Государственный комитет обороны (ГКО) СССР издать ряд приказов о замене мужчин в небоевых частях призванными на службу молодыми женщинами-комсомолками. «Освобождающихся красноармейцев, после замены их девушками-комсомолками, использовать на укомплектование выводимых с фронта стрелковых дивизий и стрелковых бригад» (приказ от 25.03.1942), — предельно четко определял ГКО перераспределение живой силы.
Женщины, призванные в ряды РККА в 1942 г., проходят боевую подготовку

Однако фактически женщины служили и в боевых частях, преимущественно — медиками. На этой волне Валерии Гнаровской и ее подругам-комсомолкам из Бердюжья удалось воплотить свои смелый план. Приехав решительной шумной стайкой на станцию Ишим, где временно дислоцировался штаб формировавшейся 229-й стрелковой дивизии (2-го формирования), они буквально ворвались туда и обратились к командованию с горячей просьбой о зачислении на воинскую службу… Они были приняты!
10 апреля 1942 г. наша героиня впервые надела мешковатую с непривычки красноармейскую форму и безжалостно натиравшие ноги сапоги. Но она была так счастлива!
Служба в 229-й дивизии с первых же шагов развеяла романтические настроения девушек. К слову, более 2 тыс. бойцов дивизии были призваны после досрочного освобождения из мест лишения свободы. В окружении «брутальных» (опять современное словцо!) мужиков-резервистов, не стеснявшихся в выражениях и удерживаемых в рамках приличия только воинской дисциплиной, восторженные комсомолки быстро осознавали грубую правду жизни и учились стоять за себя!
Валерия успешно окончила ускоренные курсы медицинских сестер. По косвенным данным можно предположить, что она проходила службу в 380-м медико-санитарном батальоне 229-й дивизии (попросту — медсанбате) на должности санитарки.
В июле 1942 г. 229-я стрелковая дивизия была направлена на Сталинградский фронт. Оперативная обстановка на южном направлении великой войны складывалась в те дни для Красной армии далеко не благоприятно. Гитлеровцы недавно нанесли советским войскам жестокое поражение в т.н. Второй Харьковской битве и развивали мощное наступление по идеальным для применения бронетанковых частей и авиации (в которых они были сильны) равнинным пространствам к Волге и Дону.
Советское командование лихорадочно бросало в бой дивизию за дивизией, чтобы задержать этот адский поршень, выдавливавший остатки разбитых частей и бесконечные колонны беженцев все дальше на Восток…
Разгружаясь с эшелонов, новые части и соединения упрямо шагали по выжженным зноем степям навстречу войне, расстреливаемые на марше с воздуха, заранее зная о своей участи. Своими жизнями они покупали время для будущей победы!
***
Не плачь! — Всё тот же поздный зной
Висит над желтыми степями.
Все так же беженцы толпой
Бредут; и дети за плечами...

Иди, сочувствием своим
У них не вымогая взгляда.
Иди туда, навстречу им -
Вот все, что от тебя им надо.

Кажется, эти строчки, написанные в те дни фронтовым корреспондентом Константином Симоновым, обращены к маленькой запыленной санитарке, вместе со своей дивизией проделавшей изнурительный 150-км марш, прежде чем вступить в бой.
Подразделение Красной армии на привале после марша, Сталинградский фронт, 1942 г. (так атрибутировано). На фотографии — девушка-санинструктор

Наша героиня впервые оказалась под огнем 26 июля 1942 г. в районе станции Суровикино, когда войска 24-го танкового корпуса ( XXIV. Panzerkorps) Вермахта при поддержке с воздуха прорвали правый фланг наспех подготовленной обороны 229-й дивизии и вышли к реке Чир.
Первый бой 18-летней Валерии был наполнен хаосом и страхом поражения, беспорядочным отступлением и неизбежным паническим: «Все пропало!» Однако даже в этой, мягко говоря, не располагающей к оптимизму обстановке молоденькая санитарка внезапно продемонстрировала характер.
Вспоминает ее боевая подруга Екатерина Доронина:
«Мы так растерялись, что боялись выйти из укрытия на поле боя. Удары артиллерийских снарядов, взрывы бомб — всё смешалось в сплошной грохот. Казалось, рушится все на земле, и рушится земля под ногами.
Как сейчас помню: в эту минуту из окопа выбежала Валерия и крикнула: «Товарищи! Смотрите, мне же не страшно! Пошли! За Родину!» — И следом за ней весь наш младший медперсонал покинул окопы, рванулся на поле боя помогать раненым».
Именно с этим неизменным: «Мне не страшно!» Валерия Гнаровская прошла свой доблестный боевой путь до конца…
В своем первой бою, если верить официальной биографии нашей героини, она вынесла из-под огня до десяти раненых.
Драматичная картина хрупкой медсестрички, на своих слабых плечах волокущей в медсанбат здоровенного раненого красноармейца — один из самых популярных в общественном сознании образов Великой Отечественной.
Этот образ и верен и неверен одновременно, как большинство расхожих военных легенд.
Начнем с того, что попытка самостоятельно допереть раненого «всю дорогу» до медицинского полевого пункта выключила бы военного медика из работы непосредственно на поле сражения, где ждали неотложной помощи другие. А во-вторых, если только раненый не субтильного сложения, а санитарка не занималась «на гражданке» тяжелой атлетикой, для большинства девушек-медиков неблизкий переход с грузом в 70-80-90 кг. (в среднем столько весит крепкий взрослый мужчина, плюс снаряжение и личное оружие) на плечах грозил бы закончиться примерно вот так:

Задачей полевых медиков (cанинструкторов или другого штатного младшего медперсонала), сопровождавших подразделение в бою, являлись в первую очередь поиск раненых бойцов и оказание им первой медицинской помощи, которая позволила бы продержаться до того, как ими смогут заняться врачи. И если это происходило под огнем, то санинструктор должен был помочь раненому добраться до ближайшего укрытия. Так что вытаскивать изувеченных красноармейцев волоком, на плащ-палатках, на плечах отважным женщинам с санитарными сумками приходилось постоянно — но в основном на короткие «тактические» дистанции.
На этом фото санинструктор только что укрыла раненого красноармейца в окопе

Затем полевой медик был обязан при первой возможности организовать (а не лично осуществить!) следующий этап — эвакуацию.
Для доставки раненого личного состава на перевязочные пункты в каждой части должны были назначаться команды боевых санитаров с носилками (другое дело, при хронической нехватке штыков командиры этой обязанностью часто манкировали).
Боевые санитары с носилками. Сопровождающая раненого девушка медик одета в брюки, которые многие женщины-военнослужащие предпочитали носить в полевых условиях вместо форменных юбок, и коротко стрижена (из соображений удобства)

Раненого в конкретных условиях могли отнести ближайшие к нему товарищи по подразделению (документы Особых отделов свидетельствуют, что порой это принимало форму скрытого уклонения от участия в бою) или отправить со специальным медицинским или попутным транспортом – автомобильным, гужевым. В зимнее время для этих целей на ряде участков фронта применялись даже сани-волокуши, запряженные обученными самостоятельно находить дорогу в медсанбат смышлеными псами.
Женщина-медик оказывает помощь раненому, погруженного на волокушу с собачьей упряжкой

Именно организованную эвакуацию в большинстве случаев следует иметь в виду, когда речь идет об учете вынесенных с поля боя санинструкторами раненых, и не забывать при этом об их малоизвестных, но не менее доблестных помощниках — боевых санитарах.
Хотя в непредвиденных условиях войны бывали и эпизоды, когда женщина-медик спасала раненого, пронеся его на себе многие километры — но это уже представляло собою чрезвычайную ситуацию, а, проще говоря — подвиг!
Однако вернемся к боевому дебюту нашей отважной героини — рядового медслужбы Валерии Гнаровской.
Ее 229-я стрелковая дивизия «купила» для организации решающей советской обороны на Волге и Дону почти месяц — продолжала организованное сопротивление с 23 июля примерно по 15-16 августа 1942 г. Оправившись от шока первоначальных поражений, дивизия еще сумела провести перегруппировку сил непосредственно на поле сражения, нанести сильный контрудар (при поддержке частей 112-й дивизии, десяти танков 163-й танковой бригады и авиации), отбросить противника за реку Чир, преследовать его — и сама попасть при этом в смертельное кольцо окружения…
Советские бронебойщики ведут бой с танками Вермахта, Сталинградский фронт, лето 1942 г.

Один из тех самых десяти танков 163-й танковой бригады (Т-34), поддержавших контрататку 229-й стрелковой дивизии, поднятый со дна реки Чир и являющийся в настоящее время мемориалом в Волгограде

Валерия все это время была в гуще боев, то спасая раненых под огнем, то работая до изнеможения в дивизионном медсанбате.
Если у нее и были какие-то иллюзии относительно безобразной и отвратительной личины войны, то теперь, среди ужасных ран, мучительной агонии искалеченных людей, грязи и смерти они должны были окончательно рассеяться.
Удивительно, как в этом аду наша героиня и десятки тысяч подобных ей умели не только профессионально и бесстрашно выполнять свой долг, но и светить раненым воинам в душном сумраке медицинских блиндажей и палаток светом своей женственности!
И это не красивая фраза из официальной истории, а подлинный образ «милой сестрички», пусть и изрядно идеализированный, сохраненный в памяти фронтовиков.

Незнакомая, чужая,
Из походного шатра,
Всем своя и всем родная
Милосердная сестра...

Эту песню, популярную в другую, Первую мировую войну среди русских воинов, Валерия Гнаровская должна была слышать от отца — участника «империалистической бойни». Кто знает, быть может именно эти строчки давала ей силы выстоять.
А силы у Валерии были — несмотря на миниатюрное сложение и кукольное личико, наша героиня была очень выносливой, физически крепкой и, что называется, «семижильной» — вспоминают ее боевые товарищи.
Одни бойцы называли ее Валюшкой, другие — Лерочкой, но в дивизии у Валерии появилось еще одно ласковое прозвище — Ласточка. Оно прошло с нею до конца, перекочевав в ее новые части. Впрочем, наверное, потому, что ей самой оно очень нравилось.
Пули и снаряды пока щадили нашу героиню, но не пощадила инфекция. Разгоряченные боем и измученные жарой красноармейцы пили мутную воду прямо из открытых водоемов. Напилась и Валерия, хотя ей, как медику, было хорошо известно, что это опасно. Но жажда оказалась сильнее!
В воде содержался возбудитель брюшного тифа, от которого немало пострадали тогда части РККА на южном направлении — число заболевших достигало в августе 1942 г. 5,5% от всех потерь!
Валерия свалилась с тяжелейшим приступом заболевания как раз тогда, когда ее дивизия погибала в окружении.
Пробиваясь к своим, разрозненные подразделения и группы были вынуждены оставлять своих раненых и заболевших на произвол судьбы и неприятеля… Из штатного состава 229-й дивизии примерно в 11 тыс. штыков, избежать смерти или плена удалось всего 528 (по другим данным — около 700) бойцам и командирам. Но бросить больную девушку они не смогли!
Красноармейцы на плечах вынесли метавшуюся в жару и бреду Валерию из окружения.
Эти простые грубые мужики умели проявлять по отношению к женщинам примеры самого высокого рыцарства! Что греха таить, случалось и обратное, но к теме нашего рассказа это не относится.
Могила воинов 229-й стрелковой дивизии у станции Суровикино

Едва живую Валерию эвакуировали в тыловой госпиталь. Болезнь была очень тяжелой, и девушка долго не могла вырваться из цепких лап смерти. Но военная медицина Второй мировой научилась бороться с инфекционными заболеваниями довольно эффективно, во всяком случае по сравнению с Первой.
Врачи выходили девушку, и, едва встав на ноги, она уже помогала ухаживать в госпитале за своими товарищами по несчастью. Тогда нашу героиню нашла первая награда — медаль «За отвагу», которая, несмотря на скромный статут, среди фронтовиков ценилась очень высоко. ЗА ОТВАГУ — тут нечего прибавить!

К сожалению, не удалось выяснить номер госпиталя, в котором находилась на излечении Валерия Гнаровская. Остается только предположить, что после выздоровления она продолжила там прохождение службы. Добиться перевода на фронт ей удалось только в мае или в июне 1943 г., при чем в 244-ю стрелковую дивизию (3-й Украинский фронт), в которую были влиты вышедшие из окружения элементы ее родной 229-й.
Валерия была зачислена в 907-й стрелковый полк на должность ротного санинструктора. Кстати, согласно наградному листу от 21.03-1944 (т.е. уже посмертному), наша героиня до своего последнего дня носила честное и скромное звание «рядовой», а старшинские погоны на некоторых послевоенных картинах ей пририсовали, скорее всего, для внушительности.
Надо сказать, что из всех полевых медиков, санинструктор роты (батареи, эскадрона) — самый полевой. Он идет в бой вместе со своим подразделением и оказывает помощь раненым, находясь непосредственно в боевых порядках. По степени опасности это, пожалуй, может сравниться со службой бойца-пехотинца, но только требует несравненно большей профессиональной подготовки.
Около 40% санинструкторов РККА в годы Великой Отечественной были женщинами.
Вместе со своим полком и своей ротой Валерия Гнаровская принимала участие в наступлении советских войск на Украине, в освобождении Донецкой области, Запорожья.
Об этом этапе ее боевого пути известно, в частности, из писем родителям, которые были опубликованы биографами героини после войны.
Военная цензура, придирчиво просматривавшая переписку фронтовиков на предмет утечки секретных данных тактического и «идеологического» характера, несомненно, наложила на всю корреспонденцию из Действующей Красной армии заметный отпечаток. Бойцы и командиры, как правило, писали только то, что было можно.
Однако письма Валерии Гнаровской слишком уж сильно напоминают стиль дивизионной газеты-малотиражки.
Например, матери от 22 августа 1943 г.:
«С 15.08 по 21.08.1943 г. шёл жаркий бой с фрицами. Немцы рвались на высотку, где мы находились, но все их попытки прорваться были тщетны. Стойко и смело сражались наши бойцы — все мои дорогие и милые товарищи… Многие из них пали смертью храбрых, но я осталась жива и должна я вам, мои дорогие, сказать, что поработала я на славу. Около 30 тяжело раненых бойцов эвакуировала с поля боя. Командование полка отметило мою работу и, кажется, представило к правительственной награде…»
Там же, впрочем, содержится информация о полученной в бою контузии и жалобы на проблемы со слухом после нее — более человечно.
Или отцу, из Действующей армии в Действующую армию, дата неизвестна:
«Не скучай и не беспокойся, вернусь скоро домой с победой. Или погибну, но это мне не страшно… Знай, что если так, то погибну с честью».
Смерть была частью реальности для миллионов вовлеченных во Вторую мировую людей, и то, что она присутствовала в письмах с фронта, неудивительно… Но в целом не очень похоже на стиль любящей дочери и девушки, которой еще не исполнилось двадцать!
Напрашивается один из двух выводов: либо над текстом писем в послевоенные годы «поработали» официальные биографы, превратив их в безупречный агитационный материал, либо…
Либо отношения нашей героини с родителями отнюдь не были близкими и доверительными.
Так или иначе, опубликованные письма Валерии Гнаровской мало что могут рассказать о ее характере. Разве что о том, что, несмотря на свою юность, она была осторожной девушкой и в те непростые времена не доверяла бумаге сокровенных переживаний. Но ее боевой девиз: «Мне не страшно!» звучит и в письмах.
Смелая и решительная сантинструктор Гнаровская была у командования полка на отличном счету. В боевой обстановке она оказала помощь 338 раненым бойцам и командирам — солидный список, хотя у опытных санинструкторов на 1943 г. не редкостью бывало по 500 и больше. «В кртические минуты боя личным примером и героизмом увлекала бойцов подразделений за собой на боевые подвиги, лично участвуя в боях, Гнаровская уничтожила 28 немецких солдат и офицеров», — значится в наградном листе нашей героини, подписанном командиром 907-го стрелкового полка полковником Пожидаевым.
Наградной лист Валерии Гнаровской


О том, что Валерии не раз приходилось принимать личное участие в боях с оружием в руках (обычная практика для фронтового санинструктора РККА), это свидетельствует однозначно, как и о ее смелом поведении. Однако будем иметь в виду, что даже боец-пехотинец (не снайпер) и разведчик-диверсант, как правило, не знают точного счета уничтоженной ими живой силе противника — в бою для этого нет ни возможности, ни времени. Что уж говорить о санинструкторе, у которого совершенно другой профиль. Так что 28 побитых «гансов», скорее всего, были вписаны в наградной лист штабом полка, как говорится, «от балды» — для солидности.
А вот точный учет спасенным раненым Валерия, наверное, тщательно вела сама — это были вехи ее фронтовой славы!
Днем, когда засияла золотая звезда воинской славы Валерии Гнаровской, а яркая звезда ее жизни трагически погасла, стало 23 сентября 1943 г.
Бытует версия, что это произошло при отражении сильной германской контратаки, однако сведения об обстановке на данном участке фронта не полностью это подтверждают. 907-й стрелковый полк вел в тот день наступательные боевые действия в районе совхоза Иваненково Запорожской области.
Противник упорно оборонялся и действительно контратаковал накануне, в ходе противостояния за деревню Вербовая, которая несколько раз переходила из рук в руки. Однако с утра 23 сентября наступление в направлении Днепра передовых подразделений полка — пехотной роты капитана Романова (в составе которой была санинструктор Гнаровская) при поддержке артиллерийской батареи — поначалу развивалось беспрепятственно.
Однако затем авангард попал в огневую засаду гитлеровцев. В первые же минуты боя появилось много убитых и раненых, и наша героиня бесстрашно бросилась туда, где раздавались стоны и призывы о помощи…
После ожесточенного боя, развернув на прямую наводку орудия, советским воинам удалось сбить противника с позиций и продолжить наступление.
На поле боя остались лежать раненые, для помощи которым капитан Романов распорядился оставить санинструктора Гнаровскую. Зная боевой характер нашей героини можно предположить, что она попыталась протестовать, желая до конца остаться со своей ротой… Но в армии, как известно, приказы не обсуждаются.
Ушли вперед главные силы полка. Валерия и оставленные ей в помощь санитары организовали импровизированный полевой медицинский пункт, собрали раненых и, как могли, пытались облегчить их страдания.
Но эвакуация задерживалась, что, впрочем, обычно для наступательного боя.
К счастью для раненых, неподалеку начал разворачиваться командный пункт полка, и появилась надежда, что их спасением распорядится заняться сам «полкан».
Привычно делая перевязки, ставя инъекции обезболивающего, привычно повторяя раненым ставшие для нее обыденными слова утешения, Валерия рассеянно прислушивалась к грохотавшему неподалеку бою.
И тут вмешался звук, заставлявший леденеть кровь даже у видавших виды красноармейцев 1943 года. Рев танковых моторов и железный лязг гусениц!
Основным и, пожалуй, единственным источником информации об отчаянном последнем бое нашей героини служит наградной лист о представлении ее к званию Героя Советского Союза от 21.03.1944.
Он максимально скуп на подробности:
«Под совхозом Иваненково 2 вражеских танка типа «Тигр» прорвались через линию нашей обороны — устремились в расположение штаба полка. В этот критический момент, танки приблизились на 60-70 метров к расположению штаба. Гнаровская, схватив связку гранат и поднявшись во весь рост, бросилась на встречу впереди идущему вражескому танку и, жертвуя своей жизнью, бросилась под танк.
В результате взрыва танк был остановлен, а второй танк… был подбит нашими бойцами.»
Германские тяжелые танки «Тигр» (Panzerkampfwagen VI «Tiger») осенью 1943 г. не были редкостью на Восточном фронте. Однако на самом деле это могли быть танки Вермахта любого другого типа, или штурмовые орудия. В наградном листе просто обязаны были появиться «Тигры», они харизматичнее! Но это не важно — любая бронетехника, пошедшая «гулять» по тылам, представляла большую опасность.
Германский танк Pzkpfw VI «Тигр» в бою на Восточном фронте, на заднем плане, кажется, дымит подбитый советский «Судебекер» с орудием на прицепе

Против «панцеров» врага наша героиня была не одна. Сражалась охрана штаба полка, скорее всего, вступили в бой санитары и легкораненые.
В наградном листе спасение Валерией Гнаровской раненых вообще не упоминается. Это и понятно: командир полка расставил приоритеты по боевой ценности того, что заслонила собой маленькая санинструкторка. Командный пункт полка выиграл.
Однако выскажу очередное крамольное предположение: если бы гитлеровский танк просто «утюжил» расположение штаба, Валерия, скорее всего, не оставила бы своих беззащитных раненых, чтоб только броситься на его оборону. Пускай охрана и штабные сами отбиваются — мужики здоровые и с боевым опытом!
Очевидно, атакуя штаб полка, один из «панцеров» наползал на ее импровизированный лазарет, на ее раненых… Беспримерная жестокость боев на Восточном фронте не оставляла надежды, что немецкий танкист изменит боевой курс.
Хотя, возможно, сидевший за рычагами «ганс» и его «камарады» просто не видели раненых. Потому и Валерия сумела подобраться к танку вплотную и не была скошена пулеметной очередью.
Что было у девятнадцатилетней девчонки против грозной бронированной боевой машины, мрачного творения тевтонского оружейного гения?
Противотанковые фугасные гранаты, скорее всего — РГ-40, т.к. более совершенные РГ-43 в середине 1943 г. еще только начали поступать в войска.
Ручная граната РГ-40


Вес одной такой — 1,2 кг. Сильная и решительная девушка вполне может метнуть ее с относительно безопасной дистанции. Однако опыт показывал, что против тяжелого танка (если все-таки «Тигр») одной РГ-40 мало что сделаешь, разве что можно попробовать сбить гусеницу, и то если очень повезет. Максимальная бронепробиваемость РГ-40 составляет 40 мм, а у «Тигра» минимальное бронирование корпуса — 63 мм.
Поэтому против танков Вермахта с первого года войны советские бойцы применяли фронтовое изобретение — связку из нескольких гранат. Проблема заключалась в том, что далеко ее не кинуть даже дюжему бойцу-гранатометчику, не то что молодой девушке. Максимальная дистанция броска — несколько метров. При чем серьезная контузия от взрыва почти неизбежна, даже если скрыться после этого в окопе.
А нашей героине, скорее всего, укрыться было просто негде.
Бросаясь навстречу танку — со связкой ли гранат, со сложенными ли в сумку гранатами — она могла рассчитывать уцелеть только чудом. Но кто же на войне не верит в чудо? Почему-то кажется, что в свои последние мгновения в этом блистающем мире Валерия все же надеялась выжить. Кстати, «под танк» она почти наверняка не ложилась — не было необходимости.
Мы никогда не узнаем, успела ли она отчаянно выкрикнуть или едва слышно прошептать перед этим: «Мне не страшно!»
Но ей, наверное, действительно не было страшно: в такой ситуации у опытного и храброго бойца включается совершенно иное восприятие опасности…
И.М. Пентешин. Подвиг Валерии Гнаровской. На мой взгляд, самая реалистичная картина, изображающая последний бой нашей героини

Мощным взрывом маленькую фигурку девушки далеко отшвырнуло от танка. Несчастная Валерия погибла мгновенно, или почти мгновенно…
Был ли уничтожен ею немецкий танк — спорный вопрос. В таком документе, как наградной лист, обязательно бы написали «подбит», «уничтожен», если бы это было так. «Остановлен», — обтекаемо значится в представлении нашей героини к награде. Увы, вполне вероятно, что убивший Валерию Гнаровскую танк мог уползти из боя своим ходом… Очень надеюсь — ненадолго!
Но раненые были спасены. Девушка-санинструктор, которую ласково называли Ласточкой, которая любила повторять: «Мне не страшно!» и которая когда-то выращивала комнатные цветы, выполнила свой долг медика перед этими людьми безупречно. Спасла им жизнь. Взамен отдав войне свою.
Второй танк вывели из строя бронебойщики красноармейцы Рындин и Турундин (фамилии просто созданы для одного расчета!), также представленные за этот бой к правительственным наградам.

Наступление нередко бросало своих убитых непогребенными. Тело Валерии только спустя несколько дней было захоронено местными жителями в братской могиле, в которую легли и другие погибшие в этом бою солдаты и офицеры 907-го стрелкового полка. Через год она была перезахоронена с отданием воинских почестей в парке совхоза Иваненково, которому впоследствии присвоили новое имя — Гнаровское.
Фронтовые друзья санинструктора Ласточки искренне оплакали ее и ушли вперед — к новым боям и, быть может, к собственной гибели. Долго скорбеть на фронте не было времени.
Командование полка 21 марта 1944 г. представило рядовую Валерию Гнаровскую к званию Героя Советского Союза. Она была достойна золотой звезды не меньше, чем другие женщины — полевые медики Красной армии! Она получила эту высочайшую награду СССР 2 июня 1944 г. За свой подвиг, и за тысячи и тысячи своих незнакомых фронтовых подруг, слишком многим из которых единственной наградой стала надгробная звезда солдатского обелиска.
Б.Казаков. Смерть санитарки

Посмертная слава Валерии Гнаровской, принесшая ей гранитные памятники и увековечение в почетных названиях, слишком хорошо известна, чтобы рассказывать о ней еще раз.
Но, кажется, за гордыми словами и высокими почестями навсегда потерялась бесстрашная девчонка, которая сказала: «Мне не страшно!» — и своим телом закрыла раненых от надвигающейся брони.


Михаил Кожемякин.