Дивизия ни в чем не виновата!

Из истории 98-й пехотной дивизии: «Едва лишь 17 января 1942 года колонна прибыла на место, как тут же попала в соприкосновение с противником. Район назначения на трассе Юхнов-Вязьма вплотную примыкает к деревням Великополье-Желанье, поблизости от которых орудуют хорошо оснащенные воздушно-десантные части, недавно сброшенные с самолетов.»
Их задача: используя помощь местного населения, занять населенные пункты, установить на вяземской дороге заграждения, нарушить коммуникации и создать своего рода новый фронт в тылу. И они уже близки к успеху. Скоро обозы попадут в тяжелое положение.
Незамедлительно отдается приказ об устройстве во всех обложенных деревнях круговой обороны; ночные разведгруппы, устанавливая связь, передвигаются от одного населенного пункта к другому. Роздыха нет никому. Через три дня после прибытия началось: 20 января у Климова Завода выбрасываются советские парашютно-десантные войска.
В следующую ночь в районе Воронова, где дислоцируются истребители танков и батальон связи, насчитываются 162 посадки двухмоторных самолетов. Аэродром ярко освещен. Таким образом была высажена воздушно-десантная бригада!

23 января автострада Юхнов-Рославль перекрыта. Попытка полицейского полка отбить занятые неприятелем деревни терпит поражение с очень большими потерями.
27 января вражеские самолеты садятся у Знаменки, в самом центре района, где сосредоточены обозы. 29 января в полевом госпитале в Знаменке разоблачены шпионы из среды младшего и среднего медперсонала, в качестве которых были заняты пленные из Вяземского котла — они состояли в тесной связи с десантниками и партизанами.
Опорные пункты Марфино и Маншино окружены. Несколько человек, владеющих оружием, от холода едва справляются с пулеметами. И помимо прочего все та же нехватка вооружения, боеприпасов, продовольствия, зимнего обмундирования, а особенно — фуража.
В конце концов решено принудительно взимать корма — лошади не должны голодать! Однако эти действия в высшей степени рискованны. Фанатичное население скрывается в партизанах. Трусливо они нападают на небольшие отряды из засад и убивают всех.
Обстановка обостряется. Треть оккупационных войск в деревнях постоянно занята в круговой обороне и разведдозорах. Лютые морозы и вьюги, голод и чувство оторванности от дивизии обременяют душу и тело.
Все, будь то офицеры, военные чиновники, унтер-офицеры или рядовые, то тут, то там бок о бок лежат в снегу с прикладом у щеки и отражают вражеские атаки. 29 января отряд обоза подсчитывает потери: 11 убитых, 36 раненых, 12 пропавших без вести.

1 февраля на боевой обоз 289-го пехотного полка на марше под Бабенками нападает вражеский батальон с тяжелым вооружением. Атака большевика отбита исключительно решительными действиями каждого, и не в последнюю очередь капельмейстером Вольвебером с его музыкантами. Потери велики.
Красный разведчик, объявившийся в Деменине, расстрелян. В атаках 2 февраля враг потерял 120 человек убитыми, а в придачу 20 пистолетов-пулеметов и 40 пар лыж. Вслед за этим удается восстановить связь с Климовым Заводом. Там с воодушевлением встретили доставленное продовольствие и лыжи из «зимних пожертвований».
Подводя итог своим потерям, истребительно-противотанковый батальон установил, что с 31 июля 1941 года он потерял: 69 человек убитыми, в том числе 3 офицера, 276 человек ранеными, 19 человек пропали без вести.
Неприятельская угроза и решимость выстоять в боях сплачивают всех. Обозники становятся бойцами. Они защищают свою жизнь. Оружейники обучаются стрельбе из пулеметов. Счетоводы, писари и музыканты подают усталым товарищам пример свежего энтузиазма и надежности.
В середине февраля обстановка снова усложняется. Ранним утром Сходнево, Петрово, Лядцы и Михали атакованы хорошо вооруженными парашютистами.
В Лядцах вторгшийся враг отброшен немедленной контратакой. В других населенных пунктах своевременно обнаруженные исходные позиции врага разбиты пехотными орудиями и противотанковыми пушками. В бою под Петровом пали унтер-офицер и двое рядовых 6-го транспортного взвода на конной тяге.
В общей сложности оборона потеряла 4 человека убитыми и 8 человек ранеными, у противника — 90 убитых. Павшие под Лядцами большевики в основном одеты в немецкую униформу.

Вместе с военно-строительным батальоном Тодта 198-й инженерно-саперный батальон день и ночь корпит над возведением новых позиций между Городцом и Павловом, за Угрой.
На них дивизии предстоит ударно потрудиться и еще упорнее выстоять в оборонительных боях. Отвод войск завершается между 3 и 5 марта. КП дивизии оборудован в Лужках.
В Вербное воскресенье, 29 марта, о весне больше никто и не помышляет: 20-градусный мороз и ледяной ветер со снегом хоронят всякую надежду.
Зато неожиданно всплывает слово «отпуск». Получить его могут по восемь человек от подразделения из тех, кто участвует в восточной кампании с самого ее начала. В пехотных и саперных ротах едва наскребли такое количество. Как бы то ни было, им все равно придется потерпеть до мая.
Инженерное оборудование позиций заметно продвигается. Уже готовы доты и небольшие жилые блиндажи. Вот только все еще сильно беспокоят вши. У большинства почти все тело покрыто расчесанными язвами, новыми укусами и старыми струпьями. Постоянно существует угроза сыпного тифа, и только благодаря прививкам и неусыпному врачебному контролю вспышка заболевания не случилась.

29 марта взятые в плен большевики подтверждают, что после неудачной попытки прорыва под Батином готовится новый, с целью соединения с 33-й армией.
В нем будут задействованы четыре стрелковые дивизии, 5-я кавалерийская дивизия, воздушно-десантная бригада, партизанский полк и части лыжного батальона.
5 апреля только Павлово большевик штурмовал трижды. Лишь в результате продолжительных боев в населенном пункте удалось выправить положение. Потери врага велики. Но атаки не прекратились.
На переднем крае все доты уничтожены огнем. Отбросить вторгшегося врага удается лишь в ожесточенных ближних боях. Постоянное пребывание в ледяной воде от тающего снега подрывает сопротивляемость организма и неудержимо повышает заболеваемость и выход из строя личного состава.
10 апреля гауптман Штрёляйн, ответственный от 289-го пехотного полка, получает приказ на оборону Павлова. Там он будет командовать, пока не погибнет.
После двухчасовой артподготовки 12 апреля враг заново атакует Павлово. И еще раз, в последний раз, 289-й пехотный полк бросает на прикрытие огромной бреши ординарцев, телефонистов, водителей, ездовых и поваров.
От штаба дивизии и 198-го батальона связи на передовую под командованием обер-лейтенанта Штайгемана и лейтенанта Эггерса отправлены телефонисты, радисты, мотоциклисты-связные и писари. Но жертв много. За два дня оборонительных боев отряд лишился одного из командиров батальона и семерых командиров рот. Не меньше потери и в рядах унтер-офицеров и рядовых.

Командир дивизии заносит в свой дневник: «Нет слов, чтобы описать успех пехоты и всех введенных в нее солдат других родов войск, а также артиллерии с ее выдвинутыми вперед великолепными наблюдателями.
День и ночь, почти незащищенные, лежа на мокром снегу, под непрерывным огнем всех видов вооружения, при постоянных атаках, без регулярной кормежки, истощенные и переутомленные, вынужденные рассчитывать только на себя при превосходящих силах пьяного, озверевшего большевика — вот так стояли и стоят они, безымянные и неизвестные!»
А в тылу, в 5 км от линии фронта, подходит к концу другое сражение: разгром 33-й красной армии. По всем населенным пунктам объявлена тревога, все огневые позиции тяжелой артиллерии готовы к обороне. Многочисленные беглецы, группами и поодиночке стремящиеся к линии фронта, схвачены.

Приказ по дивизии от 27 апреля 1942 года начинается так: «Численный состав врага в Павлове и лесочке к востоку (»лесок Ланцингера") примерно 400 человек.
Усиленный 289-й пехотный полк, командир майор доктор Клотц, с задачей уничтожить плацдарм, атакует 28 апреля Павлово и «лесок Ланцингера», сбрасывает врага в Угру и занимает прежнюю линию обороны".
В приказах все было продумано до мелочей. Артиллерийская подготовка и поддержка в ходе сражения подробно расписана по всем отрезкам времени: когда задымление, когда огонь на разрушение, когда на уничтожение, когда беспокоящий огонь, когда подавление огнем.
Позже никто из «самого верха» не сможет упрекнуть, что приказы были нечеткие или недостаточно полные… И все-таки наступление провалилось.
При выходе из леса атакующих встречает массированный огонь тяжелых орудий, принуждая залечь. Потери продолжают расти. Особенно велики они в командном составе и в течение дня достигают такого уровня, что становится ясно: Павлово взять не удастся.
Вспыхивает паника, которая быстро перекидывается на соседей. И вот уже потерявшие самообладание солдаты спасаются бегством. Командиров, которые могли бы их остановить, уже нет. Так что они сами по себе возвращаются на исходную позицию, наголову разбитые, опустошенные и обессиленные.

В 20 часов очевидно уже всем: взятие Павлова провалилось! Капитан Штрёляйн, защитник Павлова, который со своим батальоном сделал значительный вклад в то, что до сих пор враг здесь не прорвался, смертельно ранен — он умрет в Смоленске. Потери составляют: 12 офицеров и 453 унтер-офицера и рядовых.
30 апреля выходит приказ о проведении расследования, кто виноват. Даже пригрозили трибуналом! В дивизии не было ни одного человека, кто бы не знал о принятых мерах и не считал бы их позорными.
В этот день командир дивизии записывает в свой дневник: «Вина лежит на тех, кто несет ответственность за то, что эта воинская часть после всего, что она вынесла и чего достигла, была вовлечена в подобный оборот, прежде чем она могла бы восстановить силы! Дивизия ни в чем не виновата!»