Маршал, который никогда не командовал…

Дмитрия Устинова называют лучшим министром обороны из всех, когда либо занимавших эту должность в СССР. В годы войны Устинов буквально спас военную промышленность и развил её до невиданных высот. Он был человеком дела и веры в государство.
По воспоминаниям соратников и сотрудников охраны, маршал до преклонных лет отличался хорошим здоровьем и высокой работоспособностью — спал по 4 — 5 часов в сутки. Именно поэтому многим его смерть показалась загадочной…

В 32 года он стал сталинским наркомом, а в 67 — министром обороны при стареющем Брежневе. Закалка у него была действительно сталинской, о чем он любил напоминать сослуживцам. Устинов был мастером интриги, добивался всего, чего хотел, и, главное, умел выжидать, безошибочно чувствуя момент для активных действий.
Боевой стаж — год
Любопытная вещь: министр обороны СССР, имевший воинское звание маршала, звезду Героя Советского Союза и полководческие ордена, никогда не командовал ни одной воинской частью. Не занимался ни штабной, ни разведывательной работой.
Судя по его биографии, в боевых частях он «служил» в возрасте 14 — 15 лет, сначала в Самарканде, потом в 12-м Туркестанском полку. Ну а далее воинские звания Устинову присваивали по должности. К 1944 году он стал генерал-полковником, в 1976 году — генералом армии, а через три месяца — маршалом.

Но военная служба никогда не была для министра главным делом. За 13 дней до начала Великой Отечественной он стал наркомом вооружений и пребывал в этой должности (ее потом переименовывали несколько раз) до 1957 года. Потом при Хрущеве был и зампредом, и первым зампредом Совета Министров, и главой Высшего совета народного хозяйства. Ну а в брежневские времена десять лет курировал оборонку как секретарь ЦК КПСС.
Был он политиком, что называется, из ястребов. Вместе с Брежневым, Андроповым и Громыко инициировал ввод войск в Афганистан, выступал за ввод войск в Польшу в 1981 году. Всячески поддерживал гонку вооружений, и никогда не экономил на оборонке. Оборонный заказ вообще формировался при нем исходя из интересов не армии, а оборонной промышленности.
Вместо модернизации имевшегося вооружения вводил его новые типы, сворачивал «нестратегические» проекты. В общем, профессиональные военные не слишком жаловали Устинова. Но он, как мы уже отмечали, умел добиваться своего…
Трудоголик
Одним из основных качеств Устинова, чем бы он ни занимался, было его завидное трудолюбие, даже трудоголизм. Генерал-полковник Илларионов, проработавший с Устиновым бок о бок больше 30 лет, вспоминал, что когда Устинов стал министром оборонной промышленности, то еженедельно лично объезжал заводы, работающие на «оборонку». Причем делал он это во внеурочное время. Мог приехать в 10 вечера и до 4 утра проводить осмотр, беседовать с рабочими и дирекцией. Илларионов даже сказал, что Устинов всю свою жизнь спал не дольше двух-трех часов в сутки.
Когда Устинов, уже будучи министром обороны, ездил по стране, то всегда отказывался принимать участие в традиционных застольях, организуемых к приезду высокого гостя. Он говорил: «Вы посидите, покушайте, а я пойду с солдатами и офицерами пообщаюсь».

Генерал-полковник Ивашов, также долго проработавший рядом с Устиновым утверждал, что после того, как Дмитрий Федорович стал министром обороны, пьянки, гулянки, поездки на охоту среди сотрудников оборонного ведомства прекратились (хотя были многолетней традицией). Для Устинова не существовало ничего, кроме работы, государственной службы.
Технократ
Устинов с юности живо интересовался всем, что связано с техникой. Он получил хорошее инженерное образование. Любовь к механизмам, к техническим достижениям он пронес через всю жизнь и это горение замечали все. В 29 лет он стал директором завода, удостоился Ордена Ленина, в 32 с половиной — наркомом вооружения. Устинова не «двигали», его заметили, в том числе лично Сталин.

Устинов делал ставку на технику, за что его даже называли технократом, но именно тогда, когда он был министром обороны в советской армии появились стратегические и оперативно-технические ракеты, МиГ-29 и Су-27, комплексы С-300, современное военно-морское вооружение, БМД и БМП.
Инновационная военно-техническая политика Устинова не всегда воспринималась однозначно, но он интуитивно чувствовал приоритетность видов вооружения. До сих пор оборонная промышленность России работает по «устиновским схемам».
Сталинская закалка
Кадровая политика Сталина основывалась на том, что он собирал вокруг себя людей новой формации, которые не знали «старого режима», а потому были верны партии и ему лично. Устинов был как раз из таких. Его называли «сталинским наркомом» не случайно, преданность Дмитрия Федоровича определенно заслуживала уважения.

Он не отрекся от Сталина даже в годы развенчания культа личности. Генерал-лейтенант Иван Устинов вспоминал:
«На последнем учении, после которого его на самолете отправили больным, мы сидели в его резиденции с 9 до 3 утра. Он всем интересовался — и делами, и в персональном плане… В конце концов я ему напомнил: „Дмитрий Федорович, пора и отдохнуть, ведь по плану в 9 часов утра начало учения“. — „Иван Лаврентьевич, не беспокойтесь, я сталинской закалки“.
Кризис-менеджер
32-летний Устинов был назначен наркомом вооружения за несколько дней до начала войны. Несмотря на молодость, он проявил себя как блестящий кризис-менеджер.
За первые три месяца войны он организовал эвакуацию на Восток больше 1360 крупных предприятий наркомата. В сложнейших кризисных условиях Устинову удалось не только сохранить, но и увеличить выпуск продукции наркомата в Москве, Ленинграде, Туле и ряде других городов СССР. Падение производства удалось прекратить уже к декабрю 1941 года, а уже с начала следующего года начался общий рост производства.

На снимке: в первом ряду слева направо — нарком вооружения Д.Ф. Устинов, начальник Главного артиллерийского управления РККА генерал-полковник Н.Д. Яковлев, первый зам.начальника и Главного конструктора Центрального артиллерийского конструкторского
бюро генерал-лейтенант инженерно-технической службы И.И. Иванов. Подлипки. 1943 г.
К концу 1942 года план по «оборонке» не только выполнялся в полном объеме, но и перевыполнялся. Устинов прекрасно знал все проблемные места производства, лично был знаком не только с директорами заводов, но и со всеми начальников цехов, лучшими рабочими и инженерами.
Поразительно, но стратегический план по переоснащения промышленности он составил в кратчайшие сроки. Уже через три дня после назначения документ был на столе у Сталина. Генсек, известный своей въедливостью, утвердил план Устинова, не изменив в нем ни строчки.
Кадровик
Устинов хорошо разбирался в людях и всегда стремился работать с лучшими из лучших. Его подопечные должны были сочетать в себе качества как военные и инженерные, так и человеческие. Генерал-полковник Ивашов рассказывал, что перемещения в ведомстве Устинова проходили исключительно по профессиональным качествам.

Он никого не «задвигал» и не протежировал. Устинов без колебаний снял с поста начальника Генштаба Куликова, которого отличала воинская дисциплинированность и бескомпромиссность, но в нем не было нужной для начальника Генштаба в новых условиях гибкости и интеллигентности. Поэтому на этот пост Устинов поставил маршала Николая Васильевича Огаркова, который был человеком широких взглядов и мог даже, по выражению Ивашова, на равных дискутировать с полковниками.
Премия от министра — 1 рубль
В отличие от предшественника, маршала Гречко, который сам активно занимался спортом, Устинов был только болельщиком. И больше всего времени уделял хоккею. Его чаще других можно было видеть с Брежневым в «Лужниках». Оба болели за ЦСКА. Но иногда в пику министру обороны Леонид Ильич начинал болеть, скажем, за «Динамо», особенно когда динамовцы выигрывали. И подначивал Устинова: «Твои-то проигрывают! Сколько денег на команду выделяешь, а они…» Устинов отшучивался, говорил, что исправятся.
Маршал Устинов был не сказать что частым гостем у хоккеистов ЦСКА, но один-два раза в год приезжал. С санкции министра решались у игроков квартирные вопросы. Устинов утверждал выделение автомобилей и премии. Суммы были разными, офицерам — по несколько сотен рублей, а рядовым какие-то копейки. Мастер спорта СССР международного класса Иван Авдеев с гордостью показывал мне тогда конверт с надписью «От министра обороны Советского Союза». В конверте лежал новенький бумажный рубль…

Кроме хоккея совместным хобби Устинова и генсека Брежнева была охота. Сменив маршала Гречко на посту министра, он занял и пост постоянного участника охоты в Завидове. А выезжали туда, как правило, трое: Брежнев, Косыгин и Громыко.
Но и с Юрием Андроповым, председателем КГБ, а потом секретарем ЦК, который не любил охоту, Устинов дружил. Кстати, именно он утром 10 ноября 1982 года, стоя над бездыханным телом Леонида Ильича, в компании Громыко и Андропова, при обсуждении вопроса, кому быть генсеком, предложил кандидатуру Юрия Владимировича.
Заместитель начальника охраны Андропова Владимир Абрамов рассказывал про дружеские отношения Андропова и Устинова:
“Дмитрий Федорович – энергичный и жизнерадостный человек, как-то приезжал поздравить Юрия Владимировича с наступающим, 1983 годом. Перед этим Андропов попросил приготовить красивое блюдо из “бестера” – это такая рыба, гибрид белуги и стерляди. Очень красивая и вкусная. Погода была по-настоящему зимняя.
Дмитрий Федорович с шумом вошел в помещение в заснеженной парадной шинели маршала Советского Союза.

Юрий Владимирович его по-дружески обнял, поприветствовал и пригласил к столу, стал угощать. Дмитрий Федорович с удовольствием закусывал “Зубровку” белорусского разлива с могучим зубром на этикетке.Юрий Владимирович лишь пригубил немного шампанского. От чая Дмитрий Федорович отказался, сказав, что чай русский человек после водки не пьет. Распрощался и в хорошем настроении уехал.
А “бестер” так и остался нетронутым”. На что Юрий Владимиирович с юмором заметил: “Да, Митя не рыбак, Митя охотник”.
Загадочная смерть
Устинов возглавил наркомат вооружения в молодом возрасте. Главный кремлевский медик Евгений Чазов писал об одном любопытном случае, который мог выйти боком будущему политическому долгожителю:
«Молодой нарком любил езду на мотоцикле да еще с приличной скоростью. Но однажды попал в аварию, сломал ногу и вынужден был проводить заседания коллегии в больничной палате. Шла война, и «оригинальность» поведения наркома могла быть расценена как безответственность. Поправившись, Устинов готовился к самому худшему. На первом же заседании Сталин заметил: «Идет тяжелейшая война, каждый человек на счету, а некоторые наркомы по собственной глупости ломают ноги. Товарищ Устинов, что, разве вам не выделили машину? Я распоряжусь на этот счет». Устинов понял, что гроза миновала».

По воспоминаниям соратников и сотрудников охраны, маршал до преклонных лет отличался хорошим здоровьем и высокой работоспособностью — спал по 4 — 5 часов в сутки. Именно поэтому многим его смерть показалась загадочной.
Осенью 1984 года на территории Чехословакии проходили учения войск стран Варшавского договора, в которых принимали участие Устинов и министры обороны ЧССР, ГДР и Венгрии. Можно сколько угодно критиковать теорию заговоров, но факт остается фактом: после возвращения с маневров Устинов и чешский министр Мартин Дзур почувствовали одинаковое недомогание: небольшую лихорадку, сопровождавшуюся изменениями в легких.
Устинов было уже оправился от болезни, но 20 декабря неожиданно умер (официально — от сердечной недостаточности). 15 января умер и генерал Дзур. Менее чем через год, 2 декабря 1985-го умирает немецкий министр Гейнц Гофман, а через две недели министр обороны Венгрии Иштван Олах. И у всех министров — участников маневров «Щит-84» начало болезни — заболевание легких, конец — сердечная недостаточность!

В декабре 1984-го министр обороны стал последним человеком, чей прах был помещен в Кремлевскую стену.