Немецкий архитектор и жилищная программа СССР в 1930-е

Известный немецкий проектировщик Эрнст Май приехал в СССР в 1930 году, чтобы строить новаторские города.
По его плану себестоимость 1 кв. м в них была около 1000 руб. Нищий СССР смог выделить только 100 руб. за метр. В итоге немцы, исходя из такой суммы, решили возводить в советских городах при заводах бараки.

Эрнст Май приехал со своей группой немецких проектировщиков в СССР для того, чтобы проектировать и строить новые промышленные города. В Европе в это время проблема массового жилья для рабочих была центральной проблемой архитекторов. В Германии – особенно. Она решалась самыми разными способами, в том, числе и теми, которые прославили Мая, построившего во Франкфурте множество новых жилых посёлков.
Но и в Германии, и в других европейских странах, новое рабочее жильё было индивидуальным. Прорабатывались разные варианты минимальных экономичных квартир на одну семью и способы соединения их в комплексы.
В Советском Союзе само понятие «рабочая квартира на одну семью» было выведено из употребления еще в 1929 году, до приезда Мая. Капитальные каменные дома для рабочих, которые в 1930-31 годах проектировал Май в Магнитогорске, изначально, согласно программе, должны были быть коммунальными. Официально, рабочих с семьями должны были селить в эти дома по норме в 6 кв. м, которая заведомо исключала посемейное расселение. Даже санитарная норма в 8-9 кв. м, ещё недавно иногда упоминавшаяся в прессе и официальных документах, не давала возможности селить одну семью в квартиру.

(Эрнст Май в Сибири)
В Магнитогорске же при Мае расселение в деревянные бараки шло по норме 3,5 кв.м на человека (при средней обеспеченности меньше 2 кв.м), и никаких шансов, что заселение каменных домов будет происходить иначе, не было.
Плачевная экономическая ситуация в СССР не оставляла никаких надежд на решение жилищной проблемы – масштабы государственного финансирования строительства жилья были ничтожны, а требования к качеству жилья снижены до самого нижнего предела. Дома Мая в Магнитогорске будут сдаваться и заселяться без водопровода, канализации, кухонь, а в некоторых случаях даже без внутренних перегородок.
Правительство СССР непрерывно требовало удешевления жилого строительства. В частности, 4 марта 1931 года вышло постановление СНК РСФСР о лимите средней стоимости жилой площади. Для России стоимость кв. метра ограничивалась 102 рублями. Если учесть, что расчётная стоимость каменных домов Мая должна была составить 198 рублей за кв. м, то вдвое меньшая стоимость означала резкое плановое ухудшение качества жилья по стране в целом. Поскольку в это время строилось ещё и некоторое, хотя и минимальное количество благоустроенного жилья для привилегированных слоёв общества (в Магнитогорске в 1930-31 годы – 10% от общей построенной жилой площади), то реальная средняя стоимость массового жилья оказывалась намного меньше, на уровне 90-92 рублей за кв. м. В Магнитогорске же фактическая стоимость бараков, в которые расселяли рабочих, составляла тогда 40-50 рублей за кв. м. Только часть из них была комнатными, остальные – общими. Благоустройства (водопровода, канализации, кухонь) – никакого.

(Группа немецких проектировщиков во главе с Маем на работе в СССР)
Май надеялся убедить Сталина, что жилое строительство в новых промышленных городах должно быть более цивилизованным, и, следовательно, на него надо выделять больше денег. Он даже написал об этом письмо вождю СССР (которое осталось без ответа). Однако план строительства тяжёлой и военной промышленности, известный под названием «индустриализация СССР», предполагал снижение уровни жизни населения до физически возможного минимума и использование полученных таким образом ресурсов в промышленном производстве, что особенно ярко проявлялось в новых, построенных на пустом месте городах – таких как Магнитогорск.
Главная задача Мая по приезде в СССР состояла в проектировании схем генпланов новых промышленных городов. Май со своей немецкой группой принимал участие в разработке генеральных планов двух десятков соцгородов. Это больше половины из тех 37 новых поселений с численностью жителей почти в 4,5-5 млн. человек, возведение которых было намечено планом индустриализации за первые пять лет. Центральное место среди них для Мая занимал Магнитогорск.
Май начал проектировать город на левом берегу реки Урал согласно первоначальному заданию, но потом последовало решение о переносе его на правый берег, потом опять на левый. Эта неразбериха тормозила и дезорганизовывала работу проектировщиков.


В первом номере основанного Маем франкфуртского журнала «Дас нойе Франкфурт» за 1931 год была помещена короткая заметка «Эрнст Май в России». Из неё можно понять, как в идеале выглядели в плане новые советские города:
«В конце 1930 года была закончена первая большая работа Мая и его сотрудников для города Магнитогорска на Урале. Речь идет о рабочем городе на 200 тысяч жителей, строительство которого начнется в 1931 году. Предполагаемый срок строительства – шесть лет. Мы опубликуем проект в одном из следующих номеров. Сегодня только некоторые предварительные данные.
Город Магнитогорск находится в двух километрах от промышленного комплекса, где работают его жители. В центре города располагаются театр, общественные и торговые здания. Город поделён на кварталы, 10 тысяч жителей каждый, отделённые друг от друга зелёной полосой. Тип жилища ориентирован на семью, что означает, что каждая семья получит собственную квартиру с общей комнатой, двумя спальнями, ванной, маленькой кухней и уборной. Широко применяется галерейный тип дома, поскольку он даёт наилучшие предпосылки к будущему переходу к общественным кухням. Жилые здания имеют максимум три этажа. В каждом квартале предусмотрен рынок, который может быть использован для других целей, когда исчезнет частная торговля. Проект был представлен в Москве в конце декабря».
Проект города Эрнста Мая (Магнитогорск) на 200 тысяч жителей действительно был сделан к декабрю 1930 года, но о его реализация упёрлась в нищету СССР.

Стоимость города на 200 тысяч жителей, подсчитанная техническим отделом Цекомбанка (где работала группа Мая) составила 471,6 млн. рублей (жилищное строительство плюс коммунальное). Всего же на всё жилищное и коммунальное строительство РСФСР на 1931 год было выделено 1,1 мрд. рублей.
Таким образом, стоимость строительства Магнитогорска на 200 тыс. жителей составляла около 43% всех средств, выделенных на жилищное строительство в РСФСР в 1931 году. При этом население Магнитогорска составляло примерно одну шестидесятую часть прироста городского населения СССР за годы первой пятилетки (13,8 млн. человек).
На совещании в Цекомбанке 4-5 декабря 1930 года было решено построить в 1931 году город с населением 30 тыс. человек и стоимостью около 90 млн. рублей. Но поскольку рассчитывать можно было только на 35-40 млн. рублей, было принято решение обеспечить постоянным жильем только 15 тысяч человек, остальные 15 тысяч должен был разместить Магнитострой во временных помещениях существующих посёлков.
Это означало, что уже в декабре 1930 года Май знал, что ему предстоит спроектировать каменных домов только на 15 тысяч человек. В то же время численность населения Магнитогорска достигла к концу 1931 года 200 тысяч человек, размещавшихся в бараках, землянках, палатках и вагонах.

Параллельно Маю проектированием новых советских городов занимался Николай Милютин. В своей работе «Соцгород» он приводит такие данные: на устройство одного жителя такого «соцгорода» следует затратить 1100 рублей (36,5 млн. рублей на 33 тыс. жителей). Это в 10 раз больше, чем планировал Эрнст Май. Разумеется, план Милютина уже на подходе к рассмотрению в ведомствах был «зарезан».
Май ранее тоже говорил, что при соотношении немецкой марки к рублю примерно 1:1, в современном городе себестоимость 1 кв. м не может быть ниже 1000-1400 марок (т.е. 1000-1400 рублей). Это как раз цифры, приводимые Милютиным. Последняя цифра соответствует данным, которыми првоначально пользовалась группа Мая, рассчитывая стоимость жилья Магнитогорске – 1350 руб. на человека, но только на жильё. Вместе со стоимостью коммунального строительства – 2350 руб. на человека.
Реальность же была такова. Во время первой пятилетки городское население СССР по официальным данным увеличилось на 14 млн. человек. На жилищное строительство было, по официальным данным, потрачено 4 млрд. рублей – почти в четыре раза меньше, чем следовало бы согласно расчетам Милютина (15,4 млрд. рублей) и почти в пять раз меньше расчетов Мая (18,9 млрд. руб.). Построено же за это время было 27 млн. кв. метров жилья, то есть меньше 2 кв.м на каждого нового городского жителя. Только крайне малая часть этого жилья была квартирной и благоустроенной, основная масса представляла собой коммунальные бараки.

Как уже говорилось выше, в реальности же себестоимость 1 кв. м в первую пятилетку составила около 100 руб. за кв.м – в 10 раз ниже, чем первоначально планировали и Милютин, и Май.
В этих условиях группа Эрнста Мая приняла единственно возможное решение – слить новых советских граждан в бараки. Они более чем на полвека стали зримым образом провала градостроительной политики СССР. В итоге в таких «городах» не удалось создать горожанина, а только посад – людей, ушедших из деревни, но не приобщившихся к городской культуре.
Через год, в августе 1932 года сотрудник Мая архитектор Вальтер Швагеншайдт писал коллеге в Германию: «В последние месяцы я за закрытыми дверями разработал предложение для нового типа социалистического города. Исходя из реальной жизни в развивающихся районах, я говорю – Советский Союз ещё долго сможет строить только примитивные бараки. Имеющиеся материалы и силы они вынуждены использовать для строительства промышленности. Одноэтажные застройка из местных материалов – это правильный путь. А потом я предлагаю барачный город по мере поступления денег, материала и рабочей силы перестраивать».
В итоге Швагеншайдт разрабатывал проект «барака с растущим благоустройством». На первой стадии это одно помещение с нарами на 222 человека. На третьей – «законченный культурный барак» с уборными, умывальниками и спальнями с кроватями на 100 человек.

Так закончилась мечта немецкой группы проектировщиков под руководством Эрнста Мая. Они приехали в СССР в надежде строить здесь современные новаторские города. В итоге же всё закончилось строительством бараков.
В 1933 году Эрнст Май разорвал контракт и покинул СССР. Но в Германию он не вернулся. Наполовину еврей, Май понимал, что с приходом к власти национал-социалистов его пребывание там крайне опасно. Вместе с семьей архитектор эмигрировал в Африку, где прожил два десятилетия. Второе дыхание открылось у Мая в 1954-м, когда он вернулся в Западную Германию и стал отстраивать разрушенную страну. Он умер в 1970-м в Гамбурге.
В общей сложности на Урале жили и работали 17 архитекторов Баухауза. Так, Ханнес Мейер в 1932 году разработал проект города-спутника Перми – Закамска – на 40-50 тысяч жителей. Он был главным архитектором Института проектирования городов, но впал в немилость и уехал из СССР 20 июня 1936 года.
Мейер много проектировал и строил в Мексике. Его секретарь Маргарете Менгель осталась в СССР и была расстреляна на полигоне в Бутово. Сын Ханнеса и Маргарете, Йоханнес Менгель, кочевал по детским домам, где был переименован в Ивана Ивановича, с 15 лет работал на угольных шахтах Копейска, что под Челябинском.

В июле 1937 года, бросив личные вещи и документы, СССР покинул Ганс Шмидт, в 1936 году отстраненный от градостроительных проектов и занимавшийся разработкой проектов стандартного оборудования для кухонь.
В итоге 14 из 39 приехавших в 1930 году в Москву выходцев из Баухауза остались в СССР, 12 из оставшихся были репрессированы.